Внезапно тишину нарушает звук похожий на далекий раскат грома. Эхо прокатывается по долине и замирает.
— Это сходят лавины, — объясняет туристам гид Вячеслав Карманов. — Тигер-тыш лавиноопасная местность. Мы тоже будем скоро проходить несколько лавиноопасных склонов. Там нужно идти быстро, нельзя останавливаться и нарушать дистанцию — минимум пять метров. Все должны быть далеко друг от друга, но на виду.
Туристы молча кивают: у каждого за щекой кусочек холодного горького шоколада — для бодрости. Подкрепились, закинули на спины рюкзаки, привал окончен.
Тигер-тыш
Хребет Тигер-тыш с тюркского так и переводится — Поднебесные Зубья. Его вершины и вправду впиваются в небо, будто клыки. Эта местность известна и популярна с шестидесятых. Сегодня это своеобразная туристическая Мекка: сюда стекаются и альпинисты, и любители долгих походов, и горнолыжники со сноубордистами, те, которым по душе фрирайд, и детские группы, и те, кому хочется просто погулять до долине — с собой только термос с чаем. Словом, местность, с одной стороны, дикая — это все-таки горы, тайга. С другой, легкодоступная.
Ближайший к Поднебесным Зубьям крупный населенный пункт — это город Междуреченск Кемеровской области. С вокзала в половине восьмого утра уходит электричка, полная туристов: до пункта назначения, станции Лужба, ехать порядка полутора часов.
Железнодорожная ветка уходит на восток, в сторону Абакана, петляет по горным долинам, мчится под отвесными скалами и лавиноопасными склонами. В таких местах машинистам локомотива запрещено подавать сигнал. Местность безлюдная. Автомобильных дорог здесь нет. Вернее, летом существуют некие направления, но проехать сюда можно разве что на укомплектованном внедорожнике. И то по дороге встречаются несколько опасных бродов, которых побаиваются даже опытные джиперы. Островком цивилизации проплывает за окном поселок Теба, в основном же электричка делает технические остановки для путейцев или открывает двери у пустующих зимой дачных поселков. Станция Лужба стоит на границе с Хакасией.
От самой платформы еще около километра до туристического поселка Амзас. Отсюда туристы уходят в горы.
Там, где легко найти страннику приют
К Поднебесным Зубьям можно идти пешком, можно ехать на снегоходе, блуждать по долинам неделями или просто прогуляться вдоль речки и успеть на обратную электричку. Тур новосибирца Вячеслава Карманова предполагает путешествие в горы на три дня, с учетом дороги.
— Мы находимся здесь, — показывает он на карту, — приют, в который мы пойдем, называется Рубановский.
В масштабах хребта путь предстоит совсем короткий, пункт назначения где-то в самом низу карты, а наверх уходят ветвистые отроги.
— Район, как видите, достаточно большой, — продолжает Вячеслав, — и ходить здесь можно месяцами, неделями. Многие так и делают. На какую-то заброску далекую, бродят там с палатками. Главная фишка Поднебесных Зубьев заключается в серии приютов — они расположены на расстоянии одного перехода дневного друг от друга. И все они расположены в горных долинах.
Туристические приюты Поднебесных Зубьев — это детище кузбасского путешественника Михаила Шевалье. Он придумал построить простенькие двухэтажные домики с печным отоплением, в которых могли бы ночевать и отдыхать группы путешественников. Преимущественно, детей. В этом он видел популяризацию походов в горы: детям не придется ставить под дождем палатку, они придут в дом, где смогут растопить печь, высушить обувь и одежду. Еще через один переход их ждет точно такой же теплый дом. За ним еще один.
Эта схема работает — по хребту действительно можно гулять неделями, ночуя в приютах. Но важно заранее продумывать путь и согласовывать его с теми, кто присматривает за приютами.
— Конечно, перед тем как сюда организовывать какой-то поход, все это заранее согласуется, — рассказывает Вячеслав Карманов. — То есть определяется маршрут. Соответственно, приюты, которые мы будем проходить, бронируются заранее, чтобы не было коллапса: пришла группа, а приют занят. Есть определенный список, график заездов. Порядочек.
Дебри сказочной тайги
От Амзаса до Рубановского стана 12 километров. Не так много, но дорога почти всегда идет в гору: то и дело группа останавливается для короткого привала, перевести дух и полюбоваться окрестностями. Тропа, накатанная снегоходами, идет сначала полого, в долине реки Амзас, потом уходит на северо-восток, и начинается утомительный монотонный подъем. Зато это уже самые настоящие дебри сказочной тайги.
По дороге множество достопримечательностей. Почти в самом начале пути группа спускается в пещеру, правда, не полным составом: несколько девушек после долгих колебаний все-таки уступили страху замкнутых пространств и остались ждать на поверхности. Большинство путешественников не побоялось проникнуть в узкий лаз под скалой: за ним открывается просторные гроты с ледяными сталактитами и сталагмитами.
— Мы выключили фонарики, замолчали и пару минут просидели в абсолютной тишине и темноте! Почувствовали пещеру! — восторженно докладывают туристы, вернувшись на поверхность.
В другом месте притаились Алгуйские тремолиты — скалы удивительной формы. Это абсолютно плоские, стоящие вертикально десяти-пятнадцатиметровые плиты. До такого состояния они выветривались столетиями. И хотя происхождение их, в целом, понятно, для геологов это ценная находка — аналогичных мест на планете по пальцам пересчитать.
Летом тремолиты выглядят живописнее. Зимой они почти наполовину засыпаны снегом, надвинули на верхушки тяжелые снежные шапки.
Снега в этих краях действительно очень много. Тропа к Шорскому перевалу накатана снегоходами, но все равно приходится идти по ней в снегоступах. Снаряжение группа туристов-горожан осваивает быстро. Вернее, сначала приходится повозиться с креплениями. Куда, что и как пристегнуть, вот главная забота, а научиться ходить на снегоступах — вопрос пятнадцати минут.
Движение вверх
Это, конечно, не категорийный поход, но и легкой прогулкой его не назовешь. Двенадцать километров дороги — это почти шесть часов пути с остановками. В зависимости от того, какой темп возьмет группа.
К слову, это очень тонкий момент: если лидер пойдет слишком быстро, те, кто следует за ним, быстро устанут. Если идти слишком медленно — шестичасовой переход рискует оказаться восьмичасовым. А это будет для путешественников еще более утомительно.
Еще на вокзале в Междуреченске инструктор порекомендовал максимально облегчить рюкзаки и оставить ненужное в машине. Многие тащат с собой книги, запасные куртки, ворох одежды, которая в итоге так и не пригождается. Некоторые пытаются протащить с собой даже фены, что совсем нелепо, ведь в домиках нет электричества.
Чем легче рюкзак, тем легче будет идти. Нужно не забывать, что с собой еще предстоит взять спальный мешок, туристический коврик, снегоступы с палками (снаряжение выдают) и часть провизии.
Совершенно точно пригодятся запасные сухие носки, тонкая флисовая кофта, которую можно в случае чего поддеть или снять. Полезно захватить с собой запасные ботинки, но оставить их в машине и переобуться на обратном пути. Обувь промокает. И если в самом походе ее легко высушить у печки, то ехать шесть часов до Новосибирска в мокрых ботинках — сомнительное удовольствие.
С другой стороны, угадать с одеждой (особенно тому, кто идет в зимний поход впервые) не просто. Пока идешь, жарко. Когда останавливаешься, холодно.
— Я как-то неожиданно удачно подготовилась к этому походу. На самом деле, могла не попасть — тут вопрос попадешь ты в погоду или не попадешь. Может быть холоднее или теплее. В общем, у меня все было как-то комфортно и хорошо, — поделилась впечатлениями в процессе похода туристка Наталья Веселова.
Дом, занесенный снегом
Где точно не замерзнешь, так это в приюте. Печь работает на славу, остывая лишь к утру, потрескивает в полумраке.
В приютах Поднебесных Зубьев первые этажи, как правило, заметены снегом. Окна то и дело приходится откапывать, но очистить их полностью невозможно. От этого внутри домиков всегда стоит уютный полумрак. На первом этаже небольшая кухонька с газовой плитой, печь, у входа лежат дрова, от окна до окна протянулся длинный стол. На втором этаже туристы спят на полу вповалку, укрывшись спальниками.
Собственно, спальный мешок, коврик и налобный фонарик — вот единственные три вещи, которые необходимы в этом походе. А еще легкая посуда: тарелка, ложка, кружка.
В домике есть кастрюля, чайник, шумовка. Над плитой полочка со специями. Среди постояльцев действует правило — не оставлять слишком много ненужной еды. Чтобы не захламлять кухню.
За порядком приглядывают приютчики. В их числе Борис Химич — этот хребет он исходил вдоль и поперек.
— Мне 77 лет, и я не могу отсюда уйти! — смеется он, — Я с удовольствием хожу здесь. И работаю. В данном случае я щас приютчиком здесь. Завтра придут, вот вы. Я с удовольствием сюда хожу.
Обязанности бесхитростные: приглядывать за порядком, топить баню, быть на связи с Амзасом. В Шорском перевале ловит только один оператор сотовой связи, и то телефон нужно установить в определенном месте, поставить под правильным углом и включить громкую связь. Живет он здесь не постоянно, поднимается только тогда, когда приходят большие группы. О работе говорит с улыбкой:
— Люди спускаются с горы усталые, промокшие, а я им баньку затопил. Я считаю, это очень хорошо...
Как по молоку
Утром второго дня, когда запланировано восхождение на пик Поднебесный (его еще называют пиком Дураков) порядочно метет. Очертания тропы, уходящей наверх, только угадываются. Это кажется, что идешь в гору и приходишь на нее, но ведущий группу Вячеслав Карманов на коротких привалах объясняет — тропу может занести почти в одночасье, важно знать ландшафт и ориентироваться по нему, только тогда не заблудишься.
В отличие от первого дня, когда идти нужно было по долинам, здесь путь уходит достаточно круто вверх. Снег под снегоступами рыхлый и хрустящий, как сухое молоко. И вокруг тоже молоко. В просвете между высокими елями мог бы открыться вид на горные хребты, но видимость слишком низкая — снег и не думает прекращаться.
Чем выше поднимаешься, тем лучше видно, как тяжелые тучи проходят перевал. Время от времени пытается выглянуть солнце, и в эти моменты туристы мечтают: вот поднимемся, и как раз разъяснится.
Уже почти на самой вершине новое препятствие — слишком крутой подъем. Инструктор проходит первым, тропит. Тем, кто идет следом, приходится сложнее: снег совсем рыхлый, рассыпчатый, и туристы один за другим, пытаясь подняться, то и дело откатываются куда-то назад. Снегоступы не слушаются, палки проваливаются.
В такие моменты и учишься понимать ландшафт. Я шла замыкающей и в итоге оказалась в снежном месиве, оставленном всеми, кто уже ушел вперед. Как раз налетела очередная тяжелая туча, небо заволокло, вокруг все стало абсолютно белым: не видно грани между небом и вершиной, скрылись из виду люди наверху и лес внизу. Каждый шаг приближает к вершине, но может стать роковым — наступишь не так, стащит вниз на пару метров и придется превозмогать заново. Только сверху голос: пробуй идти по целине!
По целине, то есть, по нетронутому снегу, подниматься действительно становится легче.
Надежды, увы, не оправдались. Небо так и не прояснилось, и с пика лишь едва угадываются очертания других хребтов. Словом, восхождение тоже «в молоко». Но, даже несмотря на плохую видимость, там, на вершине не покидает ощущение, что до неба действительно рукой подать.
Только эхо в горах как прежде поет
Вниз идти значительно легче, в лесу тропу уже не заметает, и группа может себе позволить растянуться, кто-нибудь то и дело останавливается пофотографировать заснеженную тайгу.
— Интересна зимняя природа своей новизной, — турист Антон Веселов останавливается, чтобы оглядеться. — Во-вторых, совершенно неожиданные уровни напряжения, какой-то занятости, внутренней работы, которая летом, наверное, не включается. В третьих совершенно другой пейзаж. Зимой они выглядят совершенно иначе. Это другая земля. Другая вселенная.
Ему поддакивает участница похода Юлия Лавренова:
— Узнавая мир вокруг, мы глубже познаем себя. И для меня это действительно путешествие, как в двух мирах. Это совершенство природы, это что-то такое волшебное таинственное, поэтому я не могу выделить и сказать — вот это или вот это. Каждый день наполнен чем-то незабываемым.
Дорога вниз занимает около трех часов. Чем ближе железнодорожная станция, тем больше людей встречается на тропе. Останавливается поздороваться провожатый встречной группы туристов:
— Дай-ка угадаю. Вы из Новосибирска?
Потом поясняет — он тут всю жизнь и давно научился отличать по лицам, кто из какого города.
Туристов здесь действительно много. Может быть, даже слишком. В марте, когда еще снежно, но уже тепло, в долине реки Амзас людно, как в Белокурихе или на Чемале. На обратном пути пестрые толпы сноубордистов и пенсионеров с палками для скандинавской ходьбы абсолютно смазывают прежнее ощущение одиночества среди тихой тайги. Вокруг станции суета: рычат снегоходы, тявкают собаки, объявляют о прибытии поездов. Снег здесь совсем черный, не такой, как в горах.
Издалека снова доносится гулкий раскат — где-то сошла лавина.
