История классического скитальца по миру, который ищет не истину, а все новые и новые впечатления, ибо наделен богатым воображением и охотой к перемене мест, интересна сегодня не менее, а может, и более чем полтора века назад, когда увидела свет. Тем более что на новосибирской сцене (была и классическая постановка 1983 года) на этот раз удивительно все: нет пуантов, есть танец, где каждое движение вроде бы только лишь естественно, а на самом деле осмысленно и знаково до такой степени, что развитие сюжета смотрится стремительным детективом и захватывает дух.
Есть удивительные режиссерские придумки хореографа (которым на самом деле нет числа), например, полет Пер Гюнта в самолете над пустыней или «танец ковров», совершенно мистические фокусы героя в финале со Смертью – и так далее, и так далее. Причем все это сделано не пафосно, а с тончайшей самоиронией по отношению к собственным фантазиям постановщика и иронией к самоуверенной самодостаточности главного героя…
По словам Дениса Матвиенко, этот спектакль был придуман еще год назад, а он, зная, что станет худруком новосибирского балета, договорился с директором о постановке Эдвардом Клюгом «Пер Гюнта» в НОВАТ.
– Что значит роль Пер Гюнта в вашей творческой биографии?
– Очень много. Когда в твоей биографии идет 21-й балетный сезон, и перетанцован весь балетный репертуар во всех возможных редакциях – это абсолютно другой спектакль. Есть возможность прожить эту жизнь, жизнь другого человека, которая, в общем-то, в чем-то перекликается и с моей жизнью, когда ты постоянно в путешествиях, в поисках, и порой не замечаешь чего-то очень важного, что, действительно, бывает раз в жизни.
– Что это по жанру?
– Современная хореография, но она ведь бывает разная. Здесь, у Эдварда, вообще нет балетных жестов, здесь все абсолютно естественно. Вы заметили – тут и водку пили, и дрались. Здесь главный акцент не на технику, главное – рассказать историю, и история видна, и она интересна зрителю…
Развитие сюжета смотрится стремительным детективом и захватывает дух
– А балетное искусство ничего от такого подхода не теряет?
– Балет ничего не теряет. А искусство – либо оно есть, либо его нет.
С этим утверждением трудно поспорить: уже на генеральной репетиции зрители не поскупились на аплодисменты и возгласы «Браво!».
Эдвард Клюг отметив, что в Новосибирске очень профессиональная и чуткая к новациям труппа, в ответ на вопрос – отчего все-таки в постановке не классический язык, пошутил, что очень хотел бы вмонтировать куда-нибудь фуэте (виртуозное движение классического танца - прим. ред.), но не получилось. На вопрос, есть ли в нем самом перекличка с личностью героя, он замахал руками:
– Только в том, что касается творчества, творческих поисков. А так, какой я Пер Гюнт? У меня все иначе – дома меня ждет моя Сольвейг (Сольвейг - героиня драматической поэмы Г. Ибсена «Пер Гюнт» - прим. ред.) с двумя детьми.
