Крест на наркотиках или крест на наркомане?

«Осознал свою зависимость сразу»
— Альберт, почему проблема наркомании для вас так важна?

— В нашей семье никто никогда не употреблял наркотиков. Мама — медработник, отец был директором одной из местных баз отдыха. Родители рано развелись, мама трудилась на двух работах, чтобы прокормить меня и мою сестру. Я все время проводил на улице. Это было начало 90-х годов, расцвет криминала, тогда уличным правилом хорошего тона считалось употребление наркотиков. Мне было 17, когда я решил тоже стать «крутым». Начал с так называемых легких наркотиков, но теперь понимаю, что таких не бывает в природе. Быстро сформировалась зависимость, перешел на героин.

Когда понадобились деньги, пошел на первую кражу. В двадцатилетнем возрасте получил первый срок. Отсидел 3,5 года, в тюрьме не употреблял наркотики. Вышел и через месяц снова принялся за старое. Вновь попался… И так в общей сложности четыре срока — десять лет выброшены из моей жизни.

— В какой момент пришло осознание обреченности?

— Я осознавал свою зависимость сразу. Пробовал лечиться в наркологических клиниках, где откачивали на время. Сейчас понимаю: мешало то, что продолжал придерживаться своих «принципов». Думал, наступит день, когда можно будет украсть миллион — и все проблемы решатся.
После десяти лет отсидки я превратился в маргинала, на котором стояло клеймо «наркоман». Меня не брали на работу, сам я не верил в людей, в бескорыстные отношения. Но через месяц после последнего срока я встретил своего старого знакомого, позавидовал, как тот прилично выглядит и доволен жизнью. Он посоветовал мне обратиться в организацию «Новосибирск против наркотиков». Чтобы туда попасть, нужно было иметь личное желание излечиться и внести определенную плату за проживание и питание. Тогда на это требовалось около четырех тысяч рублей. Никакого медицинского лечения не было. Основой реабилитации является Библия. Десять заповедей становятся инструкцией.

«Жить чисто и порядочно»
— Кто тогда руководил организацией?

— Тоже бывший наркоман, который прошел путь духовного излечения и вызвался помогать другим.

Когда я приехал в центр, поразило то, что мое новое окружение больше, чем я сам, верило в лучшие для меня перспективы. Вначале возникали мысли о том, чтобы убежать и уколоться, но рядом находились пастыри, которые убеждали меня и заботились обо мне. Мы изучали Библию, выполняли посильную работу по дому: убирали, стирали, ухаживали за огородом. Запрещалось не только употреблять наркотики, но и курить, ругаться матом. Первое время было очень тяжело, потом я втянулся и начал по-другому думать. Я понял, что быть «крутым» — это жить честно и порядочно, иметь возможность открыто смотреть людям в глаза.

Через полгода закончился срок реабилитации, я принял решение остаться в центре и помогать людям, а позже стал его лидером.

— В Новосибирской области много разных антинаркотических структур. Какова эффективность вашей общественной организации?

— Нами руководит идея, мы бескорыстно помогаем людям. Например, для частных медицинских клиник наркоманы — настоящий «хлеб», им выгодно лечить за большие деньги. Что касается эффективности… В среднем за год к нам поступают около 350—400 человек. Из них полный курс, то есть полгода, проходят около сотни. Реабилитанты поступают в вузы, открывают собственный бизнес, работают на станциях техобслуживания, продавцами в гипермаркетах.

— Из чего складывается бюджет фонда?

— Средства в организацию поступают в виде добровольных пожертвований. Труд волонтеров, в том числе и руководителя, не оплачивается. За аренду дома ежемесячно уходит сто тысяч рублей, за коммунальные услуги — сорок пять тысяч. Плюс трехразовое питание для реабилитантов. Это не вода и сухари, а полноценное меню. Один день пребывания в центре вместе с питанием обходится больному в триста рублей. Но если человек говорит, что у него, например, только три-четыре тысячи, мы его принимаем. Или звонят родители и говорят, что платить нечем, мы тоже не выгоняем.

«Наркоманы не видят выхода»
— Чем закончился судебный процесс над вами?

— Мне дали четыре года условно с отсрочкой приговора на два года. В течение двух лет я обязан соблюдать определенные правили, в частности, отмечаться в правоохранительных органах. Я решил не подавать апелляцию. Прокуратура просила для меня восемь лет строгого режима, поэтому вынесенный приговор я считаю уже победой.

— Вас обвинили в серьезном преступлении — похищении людей. Вы это практиковали?

— Фонд по желанию родственников начал практиковать доставку людей против их воли, но только в форс-мажорных обстоятельствах. Например, как попал к нам человек, написавший после заявление на меня? Мне позвонила его мать и рассказала следующее: она вместе с беременной женой наркомана нашла его полумертвого в машине после передозировки. «Скорая» приехала, сделала укол и уехала. Родственники опасались за будущее близкого им человека и попросили забрать его на реабилитацию.

Когда мы приехали, этот парень-цыган был опять после дозы и не совсем адекватен. Он вколол наркотик, после которого начинаются галлюцинации.
Человек, например, может перепутать дверь с окном. Я, опасаясь за него, впрочем, и за себя тоже, приковал себя к нему наручниками, вывел из дома, посадил в машину. На других машинах с нами в центр поехал весь табор. Приехавшие посмотрели условия, успокоились и оставили парня. А я развернулся и уехал.

Через некоторое время прибыли представители прокуратуры и ОМОНа, взяли штурмом дом, обвинили нас в экстремистской деятельности.

— В чем корень зла наркомании, по-вашему?

— Кому-то выгодно, чтобы наркобизнес процветал — это же бешеные деньги. Но сами наркоманы не видят выхода. Общество ставит на наркомане крест и он смиряется с судьбой.

— Наркоман — это больной или преступник?

— Наркоманы — это, безусловно, больные люди, которые со временем становятся социально опасными для общества. Ежедневно на наркотики каждый наркоман тратит около тысячи рублей. Нетрудно понять, где они берут деньги. Поэтому полностью согласен с Президентом Дмитрием Медведевым: первое, что необходимо сделать, — ввести принудительное лечение наркоманов, как было раньше.

Затем для этих людей должна быть продумана система социальной реабилитации. Сегодня человек, стоящий на учете в наркодиспансере, не устроится на работу.


КОММЕНТАРИЙ
Равиль ТЕРКУЛОВ, главный нарколог Новосибирской области:
— На расширенной коллегии Министерства здравоохранения и социального развития страны 25 марта министр Татьяна Голикова заявила о том, что для больных наркоманией должна существовать только медико-социальная реабилитация с обязательным включением медицинской составляющей. Следуя ей, исполнительные органы власти на местах должны продумать вопрос о создании полноценных реабилитационных центров для комплексного лечения наркоманов. Помимо медиков, в них должны работать психотерапевты, социальные работники.

А что делать сегодня с теми организациями, которые не обладают лицензиями или, как в случае с «Новосибирск против наркотиков», и врачебным персоналом? В настоящий момент решается вопрос об их сертификации, процесс уже запущен в Ленинградской и Свердловской областях. В дальнейшем предполагается задействовать следующую схему: первый этап — лечение тяжелых состояний, вывод пациента из абстинентной ломки, второй — медико-социальная реабилитация, третий — духовная помощь и содействие в трудоустройстве.

Многие реабилитационные центры сегодня гарантируют 80-процентную ремиссию. По данным Минздравсоцразвития, в стране средний показатель излечения составляет 25—30 процентов годовой ремиссии. Но я убежден, что без общественных организаций вопрос реабилитации больных решить в полном объеме невозможно. Поэтому мы, наркологи, готовы с ними сотрудничать, волонтеры и консультанты сейчас являются обязательной компонентой штатного персонала.

Другое дело, надо понять, насколько легитимно действуют руководители центров? Что касается того же Альберта Сажина, альтруизм не всегда выручает. И помогать надо в рамках действующего закона.

О принудительном лечении. Существует потребность в нем для определенной категории граждан, совершивших правонарушения в силу своего заболевания. Для таких больных возможно принудительное лечение при соответствующей проработке нормативной и законодательной базы. Сейчас в стадии рассмотрения находится вопрос об альтернативном лечении, как это практикуется на Западе. Называется оно «Лечение вместо тюрьмы». Суть его в том, что наркоманам, совершившим правонарушения, которым грозит срок до трех лет, предлагается альтернатива: либо ты идешь и лечишься, либо попадаешь в места лишения свободы.

ФАКТ
Президент России Дмитрий Медведев предложил усилить борьбу против наркомании в молодежной среде. Участником заседания был и губернатор Новосибирской области Василий Юрченко, который выступил с рядом инициатив. В частности, глава региона предложил ужесточить наказание за содержание наркопритонов, запретить производство и реализацию курительных смесей.

ЦИФРА
По официальной статистике, в Новосибирской области зарегистрировано 19,5 тысячи наркоманов. В год начинают употреблять наркотики от 830 до 910 человек