Работа на границе событий

В 1994-м он окончил Новосибирский медицинский институт по специальности реаниматолог-анестезиолог. А в 2006-м был назначен директором территориального Центра медицины катастроф. Между двумя этими датами — учеба в аспирантуре, защита диссертации, работа рядовым врачом, начальником отряда специализированной медицинской помощи, заместителем директора.

Точка отсчета — ХХ век
— Евгений Александрович, чему медицина катастроф обязана своим появлением?

— Медицину катастроф очень часто ассоциируют и даже путают с Министерством чрезвычайных ситуаций, так как создание этих двух структур имеет одну точку отсчета — конец ХХ века, и развивались они параллельно. 20 лет назад в стране была практически ликвидирована служба гражданской обороны. Количество же нештатных ситуаций с огромным числом жертв между тем нарастало. Появилась необходимость в службе, которая смогла бы работать не в стационарах, не в каретах «скорой помощи», а на «границе очага». МЧС отвечает за высвобождение людей из-под завалов зданий и затопленных помещений, из салонов покореженных автомобилей или обломков самолетов, куда медицинским работникам доступ ограничен из-за реальной опасности серьезных травм. Специалисты центра имеют удостоверение спасателя, но при этом оказывают пострадавшим первую экстренную медицинскую помощь. В Новосибирске центр экстренной медицинской помощи основан в 1992 году. С тех пор названия его менялись, но суть оставалась прежней.

— Были ли реальные события, подтолкнувшие к его созданию в Новосибирске?

— Если вы помните, в начале 1990-х происходили крупные конфликты на юге страны. Потом — сильнейшее землетрясение на Сахалине, которое разрушило город Нефтекамск. Под обломками зданий на морозе погибло 2 040 человек. Именно в это время и было принято решение об организации и Министерства по чрезвычайным ситуациям, и, чуть позже, службы медицины катастроф в каждом регионе.

— Я помню только две крупные аварии, случившиеся за последнее время в области. Это июльская трагедия с автобусом недалеко от Мошково (5 человек погибли, 11 доставлены в больницы) и почти такая же — два года назад под Ордынском, унесшая жизни девяти человек. Больше таких крупных ДТП вы не припомните?

— С таким большим количеством жертв — слава богу, нет. Но в этом году произошло еще два серьезных происшествия, в которых пострадали жители Новосибирской области. Первое опять связано с транспортом: ДТП случилось на границе Кемеровской и Новосибирской областей, погибло несколько человек. Второе — с туристами, отдыхавшими в палаточном лагере: налетел смерч, дерево упало на палатку, одна женщина погибла на месте, остальные получили сильные ожоги.

Честность и профессионализм
— Медицина катастроф — это работа в чрезвычайных ситуациях. Какими профессиональными и человеческими качествами должны обладать члены вашей команды?

— В людях более всего ценю честность. А для членов команды у меня два основных требования. Во-первых, высокий уровень базовой подготовки. Все сотрудники центра — хирурги, травматологи, анестезиологи — должны иметь богатый опыт практической медицины. Во-вторых, психофизиологическая устойчивость. Испытывая стресс при виде горя и боли, медик должен уметь подавить свои эмоции, чтобы грамотно оказать помощь.

Прежде чем взять специалиста, проводим небольшую экскурсию: рассказываем и показываем, с чем можно столкнуться, где можно оказаться, как могут развернуться события; предупреждаем, что от работы порой страдают интересы семьи. Если решится — назначаем испытательный срок. На первом этапе не предлагается принимать ответственных решений — смотрим, как справляется, привлекаем к учениям. Они — одна из составных частей медицины катастроф.

— Как проходят учения?

— Учения обычно проводятся совместно с МЧС, МВД, пожарными; взаимодействуем с Министерством обороны. Обязательно участие лечебно-профилактических учреждений, и в первую очередь бригад скорой медицинской помощи. Муниципальные образования проводят такие учения не реже одного раза в три года. В Новосибирске — несколько раз в году: здесь много возможностей для катастроф. Моделируются самые разнообразные ситуации: техногенные и природные, транспортные происшествия, теракты — все отрабатывается. Ведь, как правило, несчастья приходят неожиданно. Учимся не поддаваться панике, действовать быстро, решительно — на счету каждая секунда.

Как «летает» медицина
— У медицины катастроф есть свои вертолеты, самолеты?

— Мы занимаемся оказанием первой экстренной помощи, иметь на балансе вертолеты и самолеты нерентабельно. Для перемещения специалистов или эвакуации пострадавших привлекаем другие организации. Возьмем, к примеру, недавние события в Турции, когда в автокатастрофе пострадали новосибирские туристы. Для их эвакуации использовалась авиация федерального уровня. Мы встречали их у трапа и развозили по лечебным учреждениям.

— А сами летали на спасательном транспорте?

— На вертолете — да, но там очень шумно.

— Приходилось ли вам оказывать медицинскую помощь в воздухе?

— Если человек пострадал, максимальный объем помощи оказывается на земле. Если раненого погрузили в самолет, считается, что он стабилен и может транспортироваться. Если возникает внештатная ситуация, при которой необходима помощь в воздухе, у нас для этого есть все, но лично у меня такая ситуация не возникала.

— Как руководителю вам часто приходится выезжать на места событий, участвовать в спасении людей? Что испытывает при этом врач?

— На все крупные происшествия обязательно выезжаю, а если не хватает врачей и случается необходимость, конечно, участвую. А первое чувство, которое возникает, — желание максимально помочь людям. Картина всегда очень страшная. Это горе и еще раз горе. Иногда спасенный жалеет о том, что остался жив, если потерял в катастрофе близких. Но врач не имеет права на эмоции. Чем их меньше, тем лучше исполнение профессионального долга.

— Действия наших медиков при катастрофе с кемеровским автобусом оценены на самом высоком уровне. Вы проводите «разбор полетов» ваших подчиненных? Учитываются ли уроки нештатных ситуаций?

— Разбор полетов обязателен. Ситуации, даже самые банальные, когда, к примеру, столкнулись две машины (а гибель людей всегда для кого-то катастрофа!), обсуждаются на каждой планерке, тем более крупные происшествия. Основной урок любой нештатной ситуации — никогда не расслабляться. Есть такое понятие — «золотой час». Если первую помощь не оказать в течение 60 минут, риск летальности увеличивается на треть. Всегда есть маленькие нюансы, избежав которые, можно сделать что-то лучше. Эти моменты мы отслеживаем, анализируем. Но главное правило — не навреди.

Личное дело
— Много ли у вас друзей?

— Слово «друг» — очень широкое понятие. Я бы сказал, что у меня много товарищей, хороших коллег по работе, даже не из числа медиков, таких, с кем я нахожу общий язык, к кому испытываю внутреннее доверие.

— Чем на сегодня вы можете гордиться?

— Своей семьей!

— Тогда поподробнее о семье…

— Жена тоже медик, преподает в медицинском университете. Дети — дочки — пока школьницы: одна учится в 5-м, другая в 7-м классе. Кем они станут в будущем, пока не ясно.

— К вашей профессии относятся с романтизмом?

— По крайней мере, считают ее нужной. Папы часто не бывает дома, он может появиться через сутки, через двое. Жена и дети понимают это, считают, что для моей работы подобное в порядке вещей.

— А как отдыхаете?

— Опять же с семьей. Стараемся не отдыхать в Новосибирской области, потому что в силу специфики работы, находясь здесь, волей-неволей всегда буду участвовать в событиях. Чаще всего путешествуем по Горному Алтаю, по Европе. У меня активное хобби — охота. Охотничьей собаки не имею, не такой я профессионал в этой области. Главное — общение с природой. А из животных дома рыбки в аквариуме. Их основное достоинство в том, что они молчат и не просятся гулять.

ФАКТ
Еженедельно в мире регистрируется одна катастрофа, в ликвидации последствий которой участвуют международные силы. На проведение спасательных работ ежегодно расходуется более одного миллиарда долларов. Наиболее тяжкие последствия имеют природные катаклизмы. Анализ показывает, что 90% из них составляют наводнения, циклоны, землетрясения и засухи.