Любовь не может быть работой

«Полюбите своё дитя!»
В семье Малининых произошла катастрофа. Родители семилетнего Глеба практически сразу после его рождения стали чужими друг другу. Брак рухнул, Галина решилась на официальный развод. И вроде как-то успокоилась. Тут еще в первый класс сына собирать, столько переживаний! Оказывается, настоящие испытания были еще впереди…

Галина сразу и не поняла, почему у сына никак не складываются отношения с учительницей. Первоклашка приходил домой и повторял: «Мама, я тупой, тупой, тупой». У мальчика не получалось запомнить и пары новых букв, с цифрами катавасия. Пальчики не желали держать карандаш. Глеб выкидывал странные номера: во время занятия вставал со стула и прятался в шкаф…

Через месяц-полтора Галю вызвала классная руководительница и сообщила, что у ребенка по всем признакам задержка психического развития: «Ему не потянуть нормальную школьную программу!»

Мама вспоминает все происходившее, как ад. Медкомиссия. Диагноз.

Успокаивала только логопед, к которой мама с сыном регулярно ходили на занятия. Она удерживала Галину от решения перейти в спецшколу, считая, что мальчик способный и память у него хорошая. «Трудитесь, любите его и никому в обиду не давайте! Это ваше дитя».

Случайно Галине подсказали, что надо искать хорошего педагога в обычной школе, который бы взялся вести ребенка, помочь ему. И такая учительница нашлась. Татьяна Анатольевна поверила в Глебку и в его маму — что очень важно. Они вместе за пару лет сделали, на первый взгляд, невозможное: мальчик успешно осваивает французский язык и математику. Правда, русский язык хромает на букву «р».

Кто виноват и что делать?
— Признаться, испугалась я сразу. Поверила, что сын не такой, как все. Хотя сейчас думаю, а что здесь плохого, что он особенный? — рассуждает мама Галина Малинина, филолог по образованию. — Мир живет стереотипами, которые создаются и поддерживаются людьми. Если уж у кого-то что-то не получается, то это «диагноз».

Как считают психологи, мы и сами мастера выставлять «диагнозы» близким людям. И в первую очередь — собственным детям, которых хочется поскорее загнать в общепринятые рамки, чтобы были не хуже других. Все время сравниваем ребенка с его сверстниками, прислушиваемся к чужому мнению и очень переживаем, если чадо не соответствует популярным канонам.

Как говорится, нечего на зеркало пенять. Наши дети — наше же отражение: гены, природные задатки и таланты, нажитые родителями «скелеты в шкафу», уверенность или неуверенность в себе, черты характера в двойном размере — от мамы и от папы. Так кто на самом деле виноват? Кому это поможет?

История Малининых обычна. Воспитание — колоссальный труд. В том числе самовоспитание. На самом деле ничего сверхгероического ни мама, ни сын, ни педагоги не совершили.

Когда невозможное возможно
В беседе с Галиной я вспоминала другие истории, в которых действительно стало возможным невозможное. И даже ученые разводят руками.

Новосибирский детский оздоровительно-образовательный (социально-педагогический) центр Алексея Бороздина работает с ребятами от трех до двенадцати лет, имеющими тяжёлые нарушения психофизического развития. Дети здесь независимо от диагноза и уровня психофизического развития занимаются музыкой и рисуют. В них открываются таланты. К слову, в задачи центра входит не реабилитация, а именно абилитация детей с ограниченными возможностями, официально признанных неизлечимыми и необучаемыми. Педагоги учат ребят не приспосабливаться к жизни в условиях ограничений, а восстанавливать и развивать способности. Когда диагноз поставила медицина, а не погрязшее в стереотипах общество, барьер представляется уже совершенно не преодолимым. И звучит как приговор.

— Ничего подобного! — восклицает основоположник центра абилитационной педагогики Алексей Бороздин. — Мы бываем предвзяты. Я помню, ко мне в класс попал ребенок — в полном смысле «живое растение» (так и врачи говорят), его диагноз занимал полстраницы. Предлагаю спеть вместе со мной песенку медведя. Мальчик надувается и хриплым голосом пытается подражать мишке. Ну какое же он растение?! И я оказался прав, парень делает большие успехи. Проще все свалить на диагноз, труднее услышать ребенка, понять, почувствовать. И, как я не перестаю повторять, любить его. Такого, какой он есть. Не терпеть, ни в коем случае занятия с ребенком не должны быть в тягость. Это не работа, это определенно не может называться работой! Я, к примеру, так живу: люблю — и все.

Вы скажите, возможно такое?

От звука — к строке
В центре Бороздина особое место занимает музыкальная терапия. Самая простая песенка на первоначальном этапе может стать почти непреодолимым препятствием для ребенка-инвалида. Музыка творит волшебство. Звук проникает в потаенные глубины мозга, производя в нем сложнейший синтез раздражений, пробуждает эмоции. А это уже опыт, на основе которого можно формировать новый опыт. Шажочками — от звука к целой строке.

Вы видели, как танцует ребенок-инвалид? Ему больно, он очень страдает, если не получается какое-то движение. Он очень хочет танцевать, как его сверстник, не отягощенный недугом. И тут у него получается па — одно из десятка. Счастье безгранично. Не меньше счастлива мама. Сколько стоит такая улыбка? Всех денег мира не хватит, чтобы купить ее.

Дорога к счастью для каждого воспитанника центра Бороздина полна порогов и преодолений. Но и открытий. Обучение может занимать от трех до четырех лет. На самом деле — около получаса в день, чтобы не утомлять слабых здоровьем ребят. Эффекта от засилья уроками никакого.

Конечно, результат не у всех одинаков, как не одинаковы сами дети. Но достаточно сказать, что с 1999 года обучение по методике Бороздина прошли более сотни ребят с диагнозом необучаемый. Из них половина продолжили обучение в коррекционных учебных заведениях или в обычных классах общеобразовательных школ.

Среди выпускников центра Бороздина — десятки лауреатов конкурсов, талантливых и реализовавших себя в профессии людей. Первая подопечная Алексея Ивановича — девочка, которая не могла ни говорить, ни двигаться — закончила не только школу, но и университет, и аспирантуру, вышла замуж и воспитывает двоих ребятишек...

Особенный — значит… особенный
Юлия Некипелова, мама восьмилетнего Фёдора, который уже на протяжении пяти с половиной лет занимается у педагогов в центре Бороздина. Мальчик практически заново постигает мир звуков. Он начал не только слышать маму, но и пытается говорить. И очень хочет пойти в школу. Это вполне осуществимая мечта.

— Для родителей очень важно поверить в своего ребенка, в его силы, — говорит Юлия. — Приходилось сталкиваться с мамами, для которых недуг их родного чада стал причиной нелюбви к нему.

У Фёдора необычайно развиты зрение, внимательность. Мама думала, что у сына телепатические способности. Мальчик примечает такие детали и движения мимики, которые никто не видит, не обращает внимания.

Особенный ребенок — это значит, что он особенно нуждается во внимании, что у него особенные не только условия жизнедеятельности, восприятие мира, но и таланты.

Но раскрыть их, подобно цветам, под силу только любящему всем сердцем садовнику.

ФАКТ
С 1993 года специалисты Центра Алексея Ивановича Бороздина объездили с семинарами всю страну от Владивостока до Санкт-Петербурга и Москвы, пропагандируя свой позитивный опыт в работе с детьми с тяжёлыми формами умственной отсталости