Владимир КАЛИНИН: «Хочу найти фронтового друга...»

На передачу «Жди меня» Владимир Михайлович Калинин терпеливо шлет письма с момента ее появления в эфире Первого канала. Просит отыскать своего боевого товарища по службе в 135-м стрелковом полку 2-го Белорусского фронта Валентина Ткачёва. Их призвали семнадцатилетними мальчишками. Один — сибиряк, рано потерявший отца и мать, другой — москвич, выросший в детдоме и вообще ничего не знающий о своих родственниках. Сдружились накрепко, как это, наверное, только на фронте бывает. После войны много лет переписывались, делились новостями, заботами… А потом в силу каких-то обстоятельств потерялись. Да так до сего дня и не нашлись.

Владимиру Михайловичу уже восемьдесят шестой год. И хоть тревожат суставы и сил порой не достает, но он бодр и тверд духом, и не теряет надежды, что и его боевой товарищ дожил до глубоких седин.

Подранок
Он родился в Каинске (нынешнем Куйбышеве Новосибирской области) в один из главных советских «красных дней календаря» — 7 ноября, за год до празднования 10-летней годовщины Великой революции. Мама, Татьяна Григорьевна, наверное, особенно радовалась этому обстоятельству. Комсомолка, активистка, она горела политическими идеями и смысл жизни видела в служении государству на всех фронтах: идеологическом, трудовом… Как знаменитая Паша Ангелина, она села за руль трактора и сутками пропадала на полях, не боясь ни трудностей, ни невзгод и забыв обо всем личном.

Словом, малыш оказался на руках бабушки по материнской линии — Натальи Григорьевны Стремоуховой, которая тайком от идеологически правильной дочери окрестила парнишку и растила, как могла, едва сводя концы с концами. Папа маленького Володи — Михаил Андреевич, по рассказам бабушки, был рабочим. Детская память не сохранила ни черт его лица, ни каких-то трогательных воспоминаний.

«Отца я совсем не помню, — говорит Владимир Михайлович Калинин, — Он был расстрелян по линии НКВД. За что, почему — не знаю. Время такое было тогда. Вообще из детства помню в основном бедность и голод. Мы так голодовали, что частенько приходилось есть пропастину… Знаете, что это такое? Это когда голодный скот погибал, туши делили и вот этим питались… Худой был — кожа да кости».

Он отучился в школе всего три года и уже с двенадцати лет начал трудиться в совхозе. Сначала — на подмоге взрослым. А потом ловкому пареньку доверяли самостоятельно то дрова возить, то пасти телят. Для него не было тяжелой или нелюбимой работы: надо так надо. И без хныканья. Зато к своим шестнадцати годам он уже почитай все-все умел по хозяйству делать на радость бабушке Наталье Григорьевне.

Все это очень пригодится, когда младший сержант Калинин, вернувшись в родные края, женится, дом свой поставит, большое хозяйство заведет. А терпение, стойкость, умение преодолевать трудности и тяготы стали тем внутренним стержнем, который помог ему с честью пройти дорогами войны.

Эх, дороги…
Призвали Владимира Михайловича в конце сорок третьего — сразу, как ему исполнилось семнадцать. Здвинский райвоенкомат, сформировав команду новобранцев, отправил их на шестимесячные подготовительные курсы в Ачинск, где Володе и его землякам предстояло ускоренными темпами обучиться хитростям военной науки.

— А потом дали все новенькое, одели-обули, посадили в эшелон, и вперед — на запад, — вспоминает ветеран.

В мае сорок четвертого на станции Чаусы, что примерно в сорока километрах от Могилёва, шло переформирование и укрепление личным составом и вооружением 135-го стрелкового полка, в котором предстояло воевать нашему герою.

Вскоре, в июне, на 2-м Белорусском фронте началось очередное наступление. Это потом новобранец Калинин узнал, что его часть участвовала в знаменитой операции «Багратион», объединившей силы трех Белорусских фронтов и закончившейся победоносно.

Свою первую медаль «За боевые заслуги» Володя получил за форсирование Березины — реки, известной в русской военной истории еще со времен Наполеона.

— Немцы, уходя, взорвали мост. Их с той стороны скопилось ой сколько! Но наши быстро наладили понтонную переправу. Вперед пошли танки, затем пехота. А немец бомбит! Мое подразделение было перекинуто на тот берег, чтобы поддерживать наступление, — рассказывает Владимир Михайлович, — У меня был ручной пулемет — тяжеленный, а два солдатика, помощники мои, таскали патроны — каждый по коробке с тремя сменными дисками… Надо сказать, стрелять я умел хорошо…

Военные историки потом напишут: «В полосе между 3-м и 1-м Белорусскими фронтами войска 2-го Белорусского фронта преследовали главные силы 4-й армии противника. Гитлеровское командование пыталось остановить дальнейшее продвижение советских войск на заранее подготовленных оборонительных рубежах по рекам Друть и Березина.

Знаменитая река Березина, на которой фельдмаршал Кутузов нанес окончательное поражение армиям Наполеона, снова стала свидетелем боевой славы русского оружия. После того как гитлеровское командование в течение нескольких дней потеряло все свои оборонительные позиции на линии Витебск — Орша — Жлобин, противник возлагал свои надежды на Березину. Фашистам казалось, что болота и леса, окаймляющие извилистую Березину справа и слева, а также инженерные укрепления делали ее неприступной. Но расчеты гитлеровцев потерпели полный крах.

Вклиниваясь в боевые порядки отступающих, окружая и уничтожая арьергардные части и подразделения врага, преодолевая упорное сопротивление гитлеровцев на правом крыле и в центре, войска 2-го Белорусского фронта форсировали Березину и к исходу 3 июля подошли передовыми отрядами соединений левого крыла фронта к Минску…»

Историки особо отмечали в дни боев за освобождение Белоруссии массовый героизм советских воинов.

Борисов, Минск, Лида, Гродно — через эти города, один за другим освобождаемые советской армией, лежал боевой путь нашего героя. Победу не единожды получавший осколочные ранения, наспех «заштопанный» в полевых госпиталях сибиряк встретил недалеко от Кенигсберга. «Что делали? Кричали, обнимались, стреляли в воздух… Казалось: все самое страшное позади, скоро домой…» — рассказывает ветеран.

Долгий путь домой
После победы младшему сержанту Никитину, не терявшему через письма связи с бабушкой, трепетно ждавшей его в сибирской глубинке, не суждено было скоро увидеть родные края и обнять Наталью Григорьевну, стать ей опорой. Владимира оставили дослуживать в Латвии, где восстанавливали советскую власть. Его часть была передана 34-му полку. Здесь Владимир Михайлович продолжал тянуть солдатскую лямку практически до пятидесятого года, прошагав в армейских сапогах в общей сложности почти восемь лет.

В память о тех годах плюс к уже упоминавшейся медали «За боевые заслуги» — медаль Жукова, медаль «За освобождение Белоруссии», «За победу над Германией» и долго напоминавшее о себе осколочное ранение в ногу.

Кому-то покажется странным, но он за годы мирной жизни никогда не бывал на местах былых боев. В письмах связь со своими товарищами поддерживал с радостью, а вот путь в Белоруссию все никак не выпадал. В последние десятилетия, когда ветеранам стали уделять особенно пристальное внимание, районный совет ветеранов при поддержке барабинских предприятий организовал «Поезд памяти», в котором Калинину непременно нашлось бы место. Но в этот период приболела и слегла супруга Владимира Михайловича, которую он не мог оставить, и ветеран остался дома. Не судьба, словом.

А вот встретить однополчанина самым неожиданным способом довелось! В родных краях в канун 50-летия Победы открывался специализированный магазин для ветеранов. Владимир Михайлович был членом комиссии. Взял в руки список, пробежал глазами… Чеботарёв. Что-то фамилия знакомая… Причем не по-соседски знакомая, не по совместной работе на железной дороге, а откуда-то из юности. Неужели тот самый? Еще раз глянул на список: точно — Яков Петрович.

«Смотрю: и адрес имеется. Переписал. Прихожу. Он сидит за столом. Обернулся. С минутку молчал, пристально вглядываясь. А потом: «Володька!» Бросился ко мне, обнялись… — вспоминает ветеран, и голос его подрагивает.

Железнодорожный стаж — 35 лет
Фронтовиков на работу брали с радостью — ребята крепкие, стойкие, не боящиеся никакой работы. Владимир Калинин таким и был — высоким, стройным, но, как говорят в народе, жилистым. Да и в технике неплохо разбирался. По возвращении в Сибирь сразу устроился в Барабинское вагонное депо слесарем. Позже стал осмотрщиком вагонов.

— Работа на железной дороге тогда была тяжелая, — вспоминает Владимир Михайлович, — Все на себе! Рессоры в 12 — 13 листов… На плечо «хоп!» и тащи. Домой все в мазуте возвращались. А дочка моя очень любила, когда я такой чумазый приходил. Я склонюсь над тазиком, она встанет на табуретку, поливает сверху и смотрит, как на воде радужные круги расходятся…

Это уже сценка из семейной жизни. А женился наш герой тоже примечательно. Друзья все подбивали: выбирай, невест смотри сколько! А он, высокий статный красавец, стеснялся. Смеется: «Я же все еще нецелованный ходил!»

Вот как-то приятель позвал Владимира к себе, в деревню Новочёрное, что неподалеку от Барабинска. Привел домой, усадил. Пригласил трех потенциальных невест. И заводит их по одной в горницу: смотрины честь по чести.

— Я с одной побеседовал — нет, думаю, не годится мне: легкомысленная какая-то и болтает много. Другая крепкая такая, видно, работящая… Это хорошо, думаю, но уж больно молчаливая. Скучно с ней будет. А третья оказалась в самый раз! — с улыбкой рассказывает Владимир Михайлович.

Словом, как пушкинский царь Салтан, подслушавший под окном девичьи разговоры, выбрал наш герой третью: и лицом мила, и не глупа, и работать умеет — зоотехник. Вскоре они с Александрой Леонидовной сыграли свадьбу, а через какое-то время дочь Галину родили.

Владимир, поскольку уже был мастером на все руки, стал строиться. Сам дом крепкий поставил, завел большое хозяйство. «Ой, чего у нас только не было! Коровы, свиньи, гуси, куры… Одних кроликов по сто штук держали», — рассказывает он.

Эту его хозяйственную жилку, добросовестное отношение к делу, ответственность и на работе ценили. Уже будучи взрослым и женатым, Владимир Михайлович стал заниматься в вечерней школе, чтобы восполнить пробелы в знаниях. Потом по направлению депо в Петропавловске повышал свою профессиональную квалификацию. Не поверите — даже в музыкальной школе занимался по классу баяна у Анатолия Ивановича Леликова.

Это, как говорится, отдельная песня — любовь нашего героя к музыке и танцам. Он хоть сейчас возьмет в руки баян, балалайку или бубен и, аккомпанируя себе, начнет сыпать озорными частушками, которых знает множество, а то и сам сочиняет:

Я у Клавочки на лавочке
перчаточки забыл.
Дорогая моя Клавочка,
не сказывай, кто был…

Особенно любит он песни душевные, фронтовые: про соловьев, про дороги… И вспоминает в эти моменты, как игралось и пелось там, в перерывах между боями. «У нас и гармонь была отличная, и даже один парень за собой везде гитару таскал! Как сядем, как ударим по клавишам да по струнам!» — вспоминает ветеран.

Этой душевностью, чувством товарищеского плеча, ответственностью за общее дело вспоминаются Владимиру Михайловичу и годы работы на железной дороге. А отслужил он родному Барабинскому депо верой и правдой тридцать пять лет пять месяцев и двенадцать дней.

— В пятидесятых-шестидесятых годах народ был сплоченный. С уважением друг к другу относились. И в труде, и в праздник все вместе! Сейчас меж людьми отношения все-таки другие… — сокрушается Владимир Михайлович.

Не курящий, не пьющий (даже на фронте, в условиях постоянного стресса, махорку и спирт менял на… сахар!), он был примером светлого, очень радостного отношения к жизни. Сам видел и других учил видеть в окружающих людях хорошее. И по широте души всегда занимался общественной работой: профсоюзной, военно-патриотической, ветеранской… Даже был председателем уличного комитета, отвечая за порядок на родной улице.

— Знаете, я, наверное, классическая папина дочь, — говорит Галина Владимировна, — обожала его всегда и каждый свой поступок мерила по нему. Спрашивала себя: «Как бы отец к этому отнесся?» Не могу сказать, что он был очень строгим родителем, скорее в нем всегда присутствовала какая-то правильность, какая-то нравственная сила… Набедокурю в детстве чего-нибудь, он как глянет — и все! Лучше бы меня ремнем отстегали, чем этот его взгляд.

И другие люди, хорошо знающие Калинина, в частности, председатель районного совета ветеранов Валентина Тимофеевна Горбунова отмечают его главную черту — удивительное сочетание бесконечной доброты к людям и высочайшего чувства ответственности.

— Ответственности жизнь научила, — говорит он, — а еще я, следуя наказам бабушки, меня воспитавшей, старых людей всегда слушал, советам их внимал...

Главными своими послевоенными наградами Владимир Михайлович считает орден Отечественной войны второй степени и медаль «Ветеран труда». Значит, трудился на совесть, говорит. И я понимаю, насколько для него, яркого представителя поколения, приученного сначала думать о Родине, а потом о себе, это важно.

О молодых железнодорожниках, которым он был наставником в главном деле их жизни, говорит: «Много их было. Хорошие ребята! Да всех не упомнишь… Кто-то из них сами уже ветераны…» И все же припоминает: осмотрщика вагонов Федора Кравцова, слесаря Александра Юрасова, которому, по словам ветерана, доверял как самому себе, точно знал — не подведет. Очень тепло Владимир Михайлович говорит о Николае Александровиче Нотове.

Война, ранившая тела и души, закаляла характер. Владимиру Калинину; этой закалки хватило на долгую-долгую жизнь. Он и сегодня в строю. В буквальном смысле. В День Победы готов стоять в карауле у памятника погибшим, защищавшим Отечество в наше мирное время. Принимал самое активное участие в высадке и первой, и второй Аллеи Славы.

— В День Победы мне проходу нет. Все подходят — старые, молодые. Поздравляют, подростки и дети просят сфотографироваться с ними на память… А как-то вальс зазвучал «В городском саду играет духовой оркестр». Пригласили меня, а я с места двинуться не могу — ноги как ватные: слишком многое вспомнилось в этот миг…

Рассказывает, что однажды, встречаясь с второклашками, спросил их: «Вы знаете, кто такой Жуков?» Класс притих, а один мальчонка руку тянет: «Это Ванька Жуков, который письмо дедушке писал…» Смеется ветеран: «Хоть Ваньку Жукова знает, и то хорошо. Раз книжки любит, подрастет и про Георгия Константиновича прочитает!»

— Детям обязательно надо рассказывать о войне, о славной истории нашей Родины. Без этого не сформировать нравственный стержень в человеке. У нас в Барабинске эта работа хорошо поставлена. Я много хожу по школам, общаюсь с ребятами, и они приходят. Вот снимочки поглядите! Вот мы беседуем. А это ко мне в гости старшеклассники пришли. А вот мы с учителем истории второй школы Татьяной Константиновной Снуповой. Она отлично патриотическое воспитание ведет, даже грант президентский получила на эти цели…

Отрада деда и прадеда — его внуки Алеша и Ирина и трое правнуков. Дочь Галина сейчас живет на два дома, много времени проводя у отца в Барабинске. А он хоть и скучает по правнукам, но переезжать в Новосибирск ни за что не хочет: здесь все родное и знакомое, здесь он чувствует себя не пенсионером на заслуженном отдыхе, а человеком при деле.

— Вот, думаю, дожить бы мне до 70-летия Победы! Как вы полагаете? Получится? А то дел еще много, — со смешинкой в глазах спрашивает ветеран.