«Подкупала его улыбка»

Новосибирец, служивший на Байконуре в 60-е годы прошлого века, рассказал о том, каким он запомнил Юрия Гагарина

Подполковник запаса инженер-электронщик Сергей Цвигун знает о полете Юрия Гагарина не из газет, книг и телепередач. Он был свидетелем событий, так как служил в те годы на космодроме Байконур. Каким Гагарин запомнился современникам, Цвигун рассказал нашим читателям в День космонавтики.

«Ощущение пришло потом»
Работа на Байконуре не вызывала у Цвигуна особых эмоций. Человек готовится к полету в космос — что здесь уж такого особенного? Не располагала к романтике и обстановка строжайшей секретности, все было буднично, по-деловому. Ощущение грандиозности пришло потом, когда о полете объявили по всесоюзному радио.

— Услышал голос диктора, — рассказывает наш собеседник, — и только тогда проникся. Выходит, это и они тоже подвиг совершили, все простые люди, кто имел отношение к первому полету в космос. Ведь столько людей трудились, рисковали жизнями, чтобы это в назначенный срок произошло.
С Юрием Гагариным Сергей Цвигун не был знаком лично, но много раз видел, как он, уже будучи знаменитым, «спасался» от людей, жаждущих общения с первым космонавтом Земли.

«Ему не давали прохода»
— Гагарин был очень приятным, добрым человеком, — рассказывает Сергей Иванович. — Никогда не отказывал людям в своем внимании. Подкупала улыбка. После полета люди ему просто прохода не давали, особенно женщины. Однажды, помню, увидел его в кафе: поклонницы обступили стеною, даже кофе попить не дали, стали просить автографы.

Рассказывали, что на съезде ВЛКСМ происходили примерно такие же истории, вспоминает Цвигун. Все заседание космонавт подписывал открытки, а в перерывах прятался в уборной. Но, несмотря на всю известность, рассуждает Сергей Иванович, Гагарин наверняка все же был ограничен в общении. Таковы были особенности его нового положения.

— После своего исторического полета Гагарин стал элитой авиации. Взлетел в космос старшим лейтенантом, а вернулся уже майором. Его сразу отделили и от друзей, и от всего прежнего окружения, — рассказывает Цвигун.

Был еще один забавный случай, связанный с Гагариным, вспоминает наш собеседник. Как-то летом они с женой отдыхали на берегу Сырдарьи. Вдруг как кто-то закричит: «Бежим смотреть, там Гагарин купается!»

— Всех с берега как ветром сдуло, все побежали смотреть, и моя жена с ними. Я даже построжился: «Ты-то куда понеслась? У него что, после полета крылья выросли? Какой был человек, такой и остался».

Национальное горе
В то время было много желающих повторить подвиг Гагарина, но отбор в летную школу был очень суровым, и далеко не каждый мог его выдержать. В космос пускали только летчиков. Это уже потом требования стали проще — и по подготовке, и по возрасту.

— Я и сам несколько раз заявление подавал в летчики, — рассказывает Сергей Иванович, — но меня не взяли: недостаточно крепким для такой профессии оказалось сердце.

Встречался Цвигун с Гагариным и позже, когда с Байконура отправлялись в космическое путешествие другие космонавты — Николаев, Попович, Быковский, Терешкова... Всегда он (как, впрочем, и все другие советские космонавты) производил на людей только приятное впечатление. Помнит Цвигун и его похороны:

— Мы стояли в самом центре Красной площади и провожали легенду в последний путь. Это было большое национальное горе.

К чему привела халатность
Отдельная строка воспоминаний Сергея Цвигуна о тех годах — трагедия на Байконуре, произошедшая 24 октября 1960 года, авария при подготовке к первому испытательному запуску межконтинентальной баллистической ракеты Р-16, которая принесла множество человеческих жертв.

За 30 минут до запланированного старта случился несанкционированный запуск двигателя второй ступени Р-16. Произошло разрушение баков первой ступени и взрывообразное возгорание компонентов ракетного топлива. В пожаре, по официальным данным, погибли 74 человека. Позже от ожогов и ран скончались еще четверо (по другим данным, погибли от 92 до 126 человек).

— Как рассказывали мои товарищи, — говорит Сергей Иванович, — утечка горючего из топливного бака ракеты была обнаружена еще за сутки до старта, во время генеральных испытаний, когда проверяется вся автоматика, вплоть до конечной команды «пуск». Во время набора предстартовой схемы оператор случайно нажал не тот тумблер, и горючее пошло к двигателям. Надо было немедленно откачать горючее, опорожнить баки, затем промыть всю топливную систему. Но для этого потребовалось бы много времени, а сроки поджимали. На площадке, непосредственно у ракеты, собралось почти все руководство Байконура во главе с командующим ракетными войсками маршалом Неделиным. Все решали: что делать? Именно эта халатность — нахождение рядом с аварийной ракетой — и была главной причиной таких больших жертв.

СПРАВКА
После окончания средней школы в Тульчине, что на Украине, Сергей Цвигун поступил в Казанское военное авиационно-техническое училище. Изучал стратегические бомбардировщики, ракеты, стал техником. В 1960 году в звании лейтенанта прибыл на полигон Байконур — на испытательную площадку Сергея Королева. После закончил академию в Москве и 20 лет ездил по стране, занимаясь наладкой и постановкой ракет на боевое дежурство. Принимал участие в проекте «Энергия» — «Буран» у нас, на заводе им. Чкалова. Сейчас преподает в Новосибирской академии водного транспорта.