Город нашей победы

Сочи надолго заставил мир о себе говорить

Лет пять тому назад в одном из пражских ресторанчиков обратился ко мне долговязый флегматичный юноша-блондин:

— Сорри, уэрэ из Сочи?

В переводе с ломаного английского значит: простите, где находится Сочи? Видно, его внимание привлек тогда еще не очень популярный логотип города, в котором пройдут Игры-2014, украшающий мою футболку. В порыве энтузиазма я бросилась что-то разъяснять про «блэк си», «кауказ маунтинз» и прочие ориентиры. Юноша, оказавшийся гостем из Сербии, внимательно выслушал. И — как в анекдоте, мол, к черту подробности! — задал новый вопрос:

— Ин уот кантри из ит? Сорри…

Для тех, кто не понял: это в какой стране? Простите... А мы-то полагали наивно, что нас уже априори знают все!

Что-то подобное вышло немного позже с двумя немецкими журналистами, которые получили задание: сгонять в столицу будущей Белой олимпиады, посмотреть, как там движется «стройка века», расписать все в подробностях. Довелось мне тогда немного поработать в Сочи и в компании коллег встретить делегацию из Германии. Так вот, выгрузившись из самолета среди пальм, немцы даже испугались: лайнер угнан??? Летели вроде бы к месту зимних Игр, а тут… Посредством томной переводчицы братья по перу признались, что совсем не понимают, куда прилетели, и что с трудом воображают, как можно проводить состязания по лыжным гонкам и хоккею на раскаленном пляже.

Прошло совсем немного лет, и Сочи гордо заявил о себе всему миру. Даже заядлых скептиков, сколько бы ни бурчали они о тщетности затеи, город удивил интригующей красотой. Доказал: подготовить достойную базу для проведения главных стартов планеты в сжатый срок буквально с нуля — это не утопия. Как и сыграть в хоккей на теплом побережье, если прежде там построить ледовый дворец. А для лыж есть горы со снегом. О Сочи наконец узнали все.

Когда-то царь распорядился...
Очутившись в Олимпийском парке, волей-неволей распахиваю рот: вот уж действительно… поразительно! Особенно в сравнении с тем, что здесь, в Имеретинской низменности, было недавно: пустырь, заболоченный и захламленный, убогие остатки цивилизации.

Некогда на месте Олимпийского парка стоял поселок Морлинский, образованный в 1911 году старообрядцами. Спасаясь от религиозных гонений, их предки еще в ХVIII веке бежали из донских низовьев в Турцию. Но преследования начались и там. Тогда царь Николай II сделал великодушный жест, предоставив изгнанникам кусок земли российской «на вечные времена». И поселок простоял ровно век: в течение 2011 года его обитателей — 112 семей — расселили в новые дома близлежащего села Некрасовского, а высвобожденные земли пустили под олимпийскую стройку.

— И ведь недовольные нашлись! — восклицает мой знакомый Андрей, экскурсовод одной из местных турфирм. — На начало стройки еще теплился в Имеретинке совхоз «Россия»: парники по крышу в сорняках, болотце и напрочь убитый жилой фонд. Тех, кто особо возмущался при переселении, оставили в покое: так и живут в своих лачугах, слегка подмазанных снаружи. И возмущаются уже тем, что не переехали в хоромы.

Что нам капля дегтя в море меда?
Еще до официального открытия парка на его территорию был пущен экскурсионный маршрут, мигом обскакавший все другие по популярности.

— Туристы при виде этой прелести делают большие глаза, впадают одновременно в восторг и шок, — рассказывал Андрей месяца за три до Олимпиады. — И задают единственный вопрос: неужели успеют?

— В смысле?

— Доделать все к Играм...

Как видим теперь, успели. Хотя суета при постановке завершающих аккордов уже тогда чувствовалась явно. Помню, в пресс-туре на олимпийские объекты в конце прошлого года особо злобные крупным планом фиксировали на фото и видео разные миниатюрные ляпы: криво положенные плинтусы, трещины шириной с волосок в стенах новостроек и прочее. Другие призывали быть снисходительнее: мало кто и дома-то у себя способен сделать ремонт совсем уж безупречно, а тут такие махины!

— Приходится действовать в режиме Ч, — усмехался нервозно звукоинженер Олег, представитель одной из питерских компаний, ангажированных для работы на олимпийском фронте. — С утра до ночи, без выходных. Боюсь, во время Игр нас самих вынудят работать живыми опорами для какого-нибудь плохо закрепленного провода.

Не случилось: все закрепили как надо. А суету перед московской Олимпиадой — 80 кто-нибудь помнит? За четыре месяца готовность объектов составляла сорок процентов! Ничего, добили, вытянули, все провели, вот уже сколько лет гордимся.

— Едем на соревнования по прыжкам с трамплина, — делится наблюдениями группа молодых болельщиков уже по факту открытия нынешней Олимпиады. — Поднимаемся на канатке — ба-а-а! Там, внизу, просто поле строительного мусора: какие-то доски, пленки, «огрызки» бетонных плит…

Не без этого. Аналогичного свойства издержки можно встретить по пути на другие объекты, а также в отдельных закутках самого города за пределами центра — где-нибудь по кустам, по кюветам. Как мы, не успевая завершить уборку к приезду гостей, иной раз лихорадочно спихиваем всякую завалявшуюся мелочь за шкафы и под диваны. Впрочем, не будем уподобляться тем, кто везде грязь найдет. И радостно признаем: все это — откровенное ничто в сравнении с наследством, которое получила олимпийская столица и ее окрестности на исходе стройки. Настрадавшиеся в многолетних пробках, давках, грязи и разрухе сочинцы в подавляющем большинстве блаженствуют, упиваясь тем, как преобразился, очистился и задышал город. Иным для счастья и гордости этого вполне достаточно. А что событие вселенского масштаба под боком происходит, так…

— Тоже неплохо! — признается улыбчивая тетушка средних лет, с которой мы заговорили, стоя в очереди в олимпийский магазин (честно сказать, мне там ничего не надо, но друзья понаделали заказов: игрушки, кружки, майки). — Только сама я на Олимпиаду не хочу, устали мы сильно за эти годы. Вот когда все кончится, тогда обязательно съезжу в Олимпийский парк, погуляю там в спокойной обстановке. А пока мне все хорошо видно по телевизору.

Кто хотел, того и счастье
Судя по тому, как резво граждане сметали с прилавков всякие дорогущие штуки с олимпийской символикой (те же перчатки — 700 рублей, зайка-талисман с детский кулачок — 300 и выше, не говоря уж об одежде, рюкзачках и прочем), какую готовность в целом проявляли они, чтобы раскошелиться на это вовсе не дешевое чудо — Олимпийские игры, приходишь к мысли: не так уж беден наш народ, как привык себя позиционировать. Трибуны в дни стартов заполняли далеко не только видные политики и олигархи: из разных концов страны сюда слетались все, включая пенсионеров, студентов, даже молодых родителей с годовалыми пупсами. Просто пока часть населения выставляла напоказ в Интернете (и сейчас продолжает) свои проблемы, не пытаясь, похоже, их решать, другая часть упорно шла к поставленной цели.

— Олимпиада — это хорошо, — заявляет болельщица Марина из Хабаровска. — Меня она заставила многие вещи пересмотреть, даже поменять работу на более оплачиваемую. Я стала бережнее относиться к деньгам, прекратила покупать всякую ерунду, загодя начала откладывать на поездку в Сочи.

А цены… Ну да, цены! Но что, если бы их, таких, не было? Всю страну относительно маленький Сочи точно в себя не вместил бы, посему финансовый аспект провел в данном случае свою закономерную «селекционную» работу: кто захотел, того и Игры. Марина права. Впрочем, как и та дама из очереди: по телевизору тоже все видно. Только есть конек у «живых» стадионов, который не передать электроникой: атмосфера! Ни с чем не сравнимая аура, энергетика — зовите ее как хотите.

— Что меня больше всего впечатлило? Единение людей, вот эта общность, — делится впечатлениями Вера Червоткина, актриса Новосибирского театра кукол, командированная за особые заслуги на Олимпиаду в качестве зрителя. — Люди кричат от восторга, прыгают, позитивные эмоции бьют через край! Здорово же, когда объединяет людей совсем не то, что, например, сторонников Майдана. Спортивной болельщицей я никогда не была, а тут стала. И чувствовала себя безумно счастливой, когда прыгала по трибуне с трещоткой и криками: «Россия, давай!!!»

ФАКТ
Благодаря Олимпиаде российский юг получил четыре современных горнолыжных курорта, мощный гостиничный комплекс на десятки тысяч номеров, более 360 км новых автомобильных дорог, более 200 км железнодорожного полотна, 690 км инженерных сетей