Новосибирск 2.6 °C

Я написал: «Новосибирск. Безруков»

26.04.2014 00:00:00
Я написал: «Новосибирск. Безруков»
Что значило оставить свою фамилию на стене поверженного Рейхстага, сегодняшнему поколению мальчишек понять, наверное, сложно. С чем это сравнить? Да не с чем, пожалуй! Ни с прогулкой по Луне, ни с самой значимой спортивной победой, ни с подвигом…

Что значило оставить свою фамилию на стене поверженного Рейхстага, сегодняшнему поколению мальчишек понять, наверное, сложно. С чем это сравнить? Да не с чем, пожалуй! Ни с прогулкой по Луне, ни с самой значимой спортивной победой, ни с подвигом… Потому что за этой надписью видны не только мужество, самоотречение и стойкость, за ней стоят четыре самых тяжелых года в истории твоего Отечества и сотни километров фронтовых дорог, полные боли, лишений и утрат.

На груди ветерана светятся орден Отечественной войны I степени, орден Славы III степени, медали «За отвагу» и «За боевые заслуги» — первые и оттого самые дорогие солдатские награды, в далеком сорок третьем украсившие гимнастерку девятнадцатилетнего Анатолия Безрукова. Это уж потом были ордена и медали «За взятие Варшавы» и «За взятие Берлина». А в послевоенные годы к ним добавились второй орден Отечественной войны и все юбилейные медали, которыми были награждены участники Второй мировой в мирное время.

Фронтовик, один из самых уважаемых железнодорожников Барабинского депо, Анатолий Степанович Безруков и сегодня крепок духом. Примечательно, что за четыре дня до величайшего из российских праздников — Дня Победы Анатолию Степановичу предстоит отметить еще один очень значимый юбилей — 90-летие.

Из депо — на фронт
Человек, которого мы знаем как сибиряка, барабинца, родился на Дальнем Востоке 5 мая далекого 1924 года. Крестьянская семья Безруковых проживала в селе Новоникольском Уссурийского района. Родители трудились в колхозе. Степан Иванович был трактористом, а Прасковья Григорьевна заведовала колхозными складами.

— В начале тридцатых годов мама стала часто болеть, — вспоминает Анатолий Степанович, — врачи сказали, что туберкулезнице там не климат... И тогда в 1933 году мы перебрались в Сибирь. У отца были знакомые, которые раньше переехали в Барабинск и очень нахваливали эти места. Вот мы и прибыли в эти края…

Сначала жили у знакомых, затем потихоньку-помаленьку удалось обзавестись собственным жильем. Отец стал работать плотником на Барабинском элеваторе, позже перешел на железную дорогу и много лет трудился в НГЧ. Оттуда его и призвали на фронт в июне сорок первого. Степан Иванович попал в кавалерию.

Мамы в то время уже не стало — болезнь подточила ее силы, так что заботы о семье на себя взяла бабушка. Анатолий в предвоенные годы уже учился в местном железнодорожном училище. Когда отца призвали, понял, что глава семьи теперь он, оставил учебу и устроился слесарем в Барабинское паровозное депо.

Спустя годы Анатолий Безруков станет заслуженным ветераном этого депо и почетным ветераном Западно-Сибирской железной дороги. Но это все впереди, а пока семнадцатилетний слесарь по ремонту паровозов осваивает специальность, ждет фронтовых весточек от отца и думает о том, как скоро ему самому выпадет честь защищать страну от врага.

В мае 1942-го Анатолию исполнилось восемнадцать, и через три месяца он в составе большой группы ровесников и земляков отправился на вокзал. Их повезли в Юргу, где в то время располагались летние лагеря Новосибирского военно-пехотного училища.

Шло формирование Сибирской добровольческой дивизии. По окончании летних военных лагерей новобранцы переехали в постоянный военный городок и продолжили обучение. Начали сдавать экзамены. На фронт они попали чуть раньше, чем планировалось, — в связи со сложной обстановкой на фронтах по приказу Сталина последний экзамен был отменен. Выпускников училищ срочно погрузили в воинские эшелоны и скоренько перебросили в европейскую часть страны, поближе к фронту.

Под Ельней
В первые дни пришлось прошагать порядка ста километров до расположения штаба дивизии. Обмундирование на новобранцах было плохонькое, на ногах — ботинки и обмотки. «Если плохо обмотал, точно промочишь ноги!» — вспоминает Анатолий Степанович.

Несколько барабинцев попали в одну дивизию, остальных «раскидали» по другим частям. Более того, Анатолий Безруков с товарищем Петром Максимовичем Драгунцовым, с которым сдружились в Юрге, были распределены в артиллерийский полк, с которым они пройдут всю войну до самой Победы. Пётр, грезивший небом, учился в Ачинском авиационном училище, но пришел приказ Сталина училище расформировать, и курсантов кинули в пехоту. По воспоминаниям боевого товарища, Пётр так и не переставал грустить по авиации, сколько бы времени ни прошло.

Анатолия и Петра оставили при штабе артполка — в штабной батарее. В батарею входили взводы связистов, топографистов, разведчиков и хозяйственный взвод. Новичков определили в разведчики. Пару дней дали, чтобы освоиться, привыкнуть к распорядку, к звуку снарядов, к тому, что и как делать в случае обстрела, и лишь после этого повели на передовую.

Стояло лето 43-го. Дело было где-то под Ельней. Нейтральная полоса проходила по реке Угра. «От штаба было километра четыре до села, — рассказывает ветеран. — Мы сначала шли через лес, а затем по траншее, прорытой через ярко-зеленое поле. Даже удивительно было, что в такие времена кто-то посеял рожь…» Село располагалось на возвышенности. Справа от него начинались болота. Блиндаж в три наката, в котором разведчикам предстояло по очереди дежурить на наблюдательном пункте, располагался на высотке, с которой открывалась местность, но не был заметен со стороны.

Задача была — наблюдать. Новобранцам пояснили, что справа или слева примерно на расстоянии километра находится еще один такой же наблюдательный пункт. Обучили ориентироваться на местности и грамотно пользоваться стереотрубой. Пояснили, что делать, если заметишь, к примеру, вражеского снайпера или передвижение противника: «Засекаете, вызываете по телефону напарника и сообщаете: «Ориентир такой-то…»

Тут же на наблюдательном пункте имелся самодельный столик, на нем тетрадь с записями и импровизированный светильник, чтобы подсвечивать в ночное время. Все, что увидишь, надо было точно фиксировать в этой тетради. Пару дней новички потренировались и вскоре стали дежурить самостоятельно.

Во взводе было шесть человек, четверо из них считались «старичками» — воевали больше года. Они приняли новеньких хорошо, помогли обустроиться, делились боевым опытом и знаниями. «Один из этих бойцов по гражданской специальности был топографом. Он учил нас хорошо читать карты, каждую черточку, каждую цифру понимать, за что спасибо ему большое. Нам эти знания очень пригодились!» — говорит ветеран.
Он особо отмечает, что повезло с командирами. Отделением командовал Михаил Ефимович Зуев, родом с Каширы, — мужик серьезный, но душевный, понимающий. А комполка и вовсе напоминал Анатолию Безрукову его отца: тот же характер — основательный, вдумчивый.

— Огневые точки противника и передвижение врага засекали часто, — рассказывает Анатолий Степанович. — Комполка приходит, проверяет наши записи. Тут же вызывает по телефону командира дивизиона или батареи, делают пристрелку: один-два снаряда. Во время артподготовки уже хорошо ударят по этой точке!

За отвагу
Вместе с Западным фронтом полк двинулся по Смоленщине в направлении Белоруссии. Немцы, отходя, сжигали населенные пункты. «Все сгорало дотла — только печи торчали среди разрухи, — с болью вспоминает ветеран. — Во время зарева враг под прикрытием огня и дыма отходил. А нам в это время двигаться было нельзя, так как он нас хорошо видел…»

Как-то Безрукову и его товарищам оборудованного наблюдательного пункта не досталось. Камандир сказал: мол, ищите самую высокую сосну и на ней оборудуйте себе наблюдательный пункт.

— Приказ есть приказ! Нашли такую сосну, залезли, трубу поставили, телефон протянули. А чтобы было где прятаться во время обстрела, затащили наверх большую бочку и стали дежурить. Первый продежурил — все нормально, а второго ранило — осколки кучно попали в бочку. Он кое-как сполз оттуда… — рассказывает Анатолий Степанович. Именно на Смоленщине наш герой получил из рук командира медаль «За отвагу».

Потом полк двигался по Белоруссии. Черточками в памяти запечатлелись река Березина, танки, понтонная переправа, пушки на конной тяге, а на том берегу — дорога, сплошь забитая техникой, в спешке брошенной отступающим врагом. Затем — форсирование Днепра, освобожденные Шклов, Быхов… О белорусской земле напоминает и первый орден Анатолия Безрукова.

В один из дней пехота залегла, а два танка, преодолев ручей, текущий по глубокому оврагу, воткнулись носами в крутой противоположный берег, да так и стоят.

— Мы в низине переночевали, — вспоминает Анатолий Степанович. — Утром пехота попробовала идти вперед и тут же залегла, не поднимается. Немецкий снайпер, засевший в каком-то здании, никому пройти не давал. Командир пехотного полка говорит нашему командиру: «Где твои разведчики? Пусть попробуют…»

Как потом выяснилось, снайперов было двое: один в окне второго этажа школы прятался, за дополнительной защитной стенкой из кирпича, а другой под крышей скрывался, на чердаке.

— К нам в то время только-только прибыл из артиллерийского училища молодой лейтенант, — продолжает рассказ ветеран. — Очень энергичный парень! Он нам говорит: «Вот вы двое, пойдем со мной!» И мы двинулись. Подходим к танкам, стучим: «Ребята, помогите снайперов выбить!» А они не открывают, говорят: «Может, вы полицаи переодетые!» Пришлось нам выбраться наверх и самим двигаться. Немного прошли, слышим: характерный щелчок… Сразу поняли, что снайпер стреляет. Лейтенанта убило — прямо в сердце пуля вошла… Мы его взяли, понесли. К танкистам вернулись, и разговор уже «по-русски», по-простому пошел… Они тогда открыли: «Так вы свои…» Развернулись, забрались на горку и как дали по той школе! А мы того лейтенанта на пригорке похоронили и потом его матери письмо написали, что да как...

Знамя полка
Истории, подобные этой, до глубоких седин тревожат души ветеранов. «Колька наверняка стал кадровым военным! Сейчас, наверное, на пенсии...» — размышляет Анатолий Степанович, вспоминая одиннадцатилетнего сорванца, с которым его свела военная дорога.

Кольку еще в Смоленске приметил капитан, замначальника полка по тылу. Плачущий паренек один скитался среди развалин. Капитан пожалел его, взял к себе, приголубил. Характер у мальчишки оказался боевой. Со временем одежонку постреленку перешили, взяли на довольствие. Так он и прижился в воинской части. «Колька по национальности был белорус. Выговор у него такой был интересный! Все гласные будто круглые…» — с улыбкой говорит Анатолий Степанович.

Они двигались по Белоруссии, по заболоченной местности и почти непроходимым лесам где-то в окрестностях города Лида. «Почва была то песчаная, то болотистая… Пешему-то идти тяжело, а технику тяжелую тащить тем более… — вспоминает ветеран. — Большая группировка немцев неоднократно пыталась вырваться из окружения. Как-то ночью они начали прорываться чуть правее и немного левее от нас. Потом стало известно, что под обстрел попало и место, где располагался штаб…»

Рядом со штабом всегда стояла грузовая машина, в которой хранилось знамя полка. Колька по ночам спал как раз в этой крытой машине. Он знал, что рядом с машиной есть ровик, чтобы прятаться во время обстрела… В эту ночь все случилось быстро. От первых же снарядов машина загорелась. Мальчуган вскочил и, вместо того чтобы прыгнуть за борт, остановился, вспомнив, как командир ему наказывал: «Если начнется обстрел, бери знамя и прячься, где можешь…» Схватил знамя, сунул за пазуху и айда!

Сперва мальчуган за колесом грузовика пытался укрыться, потом в ров спрятался, но и там было жарко… Когда обстрел усилился, он рванул к леску и через какое-то время, не заплутав, добрался до моста. «А мост был сделан из больших бетонных колец. Вот там он и отсиделся. Осколки его не задели…» — рассказывает Анатолий Степанович Безруков.

Когда обстрел закончился, стали искать и знамя, и паренька. Спустя какое-то время нашли. Комполка на радостях даже поцеловал Кольку в чумазую щеку. Самоотверженного бойца представили к ордену Красной Звезды. Позже подростка отправили учиться в военное училище, определив тем самым всю его дальнейшую судьбу.

Эх, дорожка фронтовая…
В последующие месяцы они шли по окраине Западной Украины, дальше путь лежал сначала в Литву, где скопилась большая группировка немцев, затем — через Польшу в Германию. Запомнились странным образом уцелевшие крестьянские хозяйства и целые деревни в Западной Украине и на нейтральной полосе между Украиной и Польшей.

— Дома крепкие. Коровки ходят, курочки, свиньи… Помню, мы попросились переночевать к одному в хозяйственной постройке, так у него даже лампы карбидовые имелись. «Как живешь?» — спрашиваем. «Добре!» — отвечает. «А немец?» — «Нас немец не трогал…» — рассказывает ветеран, и его воспоминания звучат особенно значимо в свете последних событий, разворачивающихся как раз в западной части дружественного нам государства.

На одном хуторе советским солдатам хозяин отказался даже дать воды... «Нема», — говорит, и все тут. И мы ушли, потому что командир полка приказал никого не трогать и не обижать, несмотря ни на что», — поясняет Анатолий Степанович.

На войне бывают чудеса. В Польше Анатолий едва не встретился с отцом, Степаном Ивановичем Безруковым, который продолжал воевать в кавалерии и со своим полком также неумолимо двигался на запад.

— Это было в районе Сандомирского плацдарма. Я узнал, что рядом с нами кавалерия расположилась. Сердце защемило, говорю Драгунцову: «Петя, от отца письма через полевую почту быстро доходят, наверное, он где-то рядом…» Да брось ты, говорит, пустое это. Но я стал и тут и там спрашивать, не знает ли кто, не встречал ли? — рассказывает Анатолий Степанович.

И ведь нашел! И лесок тот самый, и командира, который сначала тоже отнесся недоверчиво, но, увидев фотографию сына вместе с отцом, обрадовался и сказал, что придется подождать с часок — Степан Безруков с пакетом уехал в штаб и скоро должен был вернуться. Анатолий Степанович ждал сколько мог, однако, когда подошло время, должен был скрепя сердце вернуться к своим.

Они разминулись в полчаса, а увиделись только в родной Сибири после войны. Степана Ивановича демобилизовали сразу после Победы, а сыну пришлось послужить еще два года в Германии.

За Бранденбургскими воротами
Потом было форсирование Одера, тяжелые бои, преследование противника… Когда взяли Бранденбург, его родной 222-й стрелковой дивизии присвоили звание Бранденбургская. До этого она носила имя Смоленской. А вскоре пришла Победа…

— Мы переночевали в одном из сел, а утром слышим, передают: «Окончилась война!!!» Это было 8 мая 1945 года. Не выскажешь, что началось! Стрельба, объятия, всеобщая радость… — говорит Анатолий Степанович, и в его глазах появляется совершенно особый блеск. На другой день полк перебросили к Эльбе.

Как-то Анатолия неожиданно вызвал начальник штаба: «Безруков, не желаешь поучиться на шофера?» — «С удовольствием!» — «Значит, поедешь!» Собрали человек двадцать, посадили в американский «форд» и двинулись сначала в Галле, затем в Эйзенах, оттуда в городок Лангенбах.

— На здешнем аэродроме стоял огромный ангар, в котором во время войны трудились наши военнопленные. Там мы увидели колодки, в которые их заковывали, чтобы не убежали… — вспоминает ветеран.

После полугодичной учебы Анатолий Степанович оказался в запасном полку, куда время от времени наведывались «покупатели», набиравшие недостающих бойцов в свои части. Один майор отобрал четверых бравых парней и сказал: «Поедете со мной в Потсдам, затем в Берлин!» В этой четверке был и Безруков.

— Меня прикрепили к водителю, который возил начальника организационно-учетного отдела. Я должен был сидеть с ним рядом и внимательно изучать местность: улочки, проезды, пригороды, чтобы знать короткий и безопасный путь в любую точку. Надо заметить, ориентировался я неплохо. Сложность заключалась в том, что город был сильно разрушен и началось активное его восстановление. В одном месте сегодня завал, а завтра, глядишь, дорога наметилась, — рассказывает наш герой.

В один из дней, выбрав свободную минутку, они подъехали в разрушенному зданию Рейхстага…

— Не поверите, на стенах трудно было свободное местечко найти, чтобы свою подпись оставить… — улыбается Анатолий Степанович. — Но мы повыше забрались, и я написал: «Новосибирск. Безруков».

Под мирным небом
Он увидел родину только спустя два года. Как вернулся, тут же пришел в родное депо, где его встретили с радостью и любовью. Немного поработал слесарем в электроцехе, и вскоре его назначили бригадиром автоматической локомотивной сигнализации непрерывного типа и автостопов. В этой должности Анатолий Степанович Безруков проработал почти сорок лет вплоть до ухода на заслуженный отдых в 1984 году.

— Из тех, с кем я работал в бригаде, почти никого нет в живых… Остался один Николай Горбаченко. Александр Голяшев, он из молодых, еще работает. Помню, как Николай Макуха пришел после института к нам в депо. Я ему помогал, наставлял, «все беды, все секреты» рассказывал. Он был потом и мастером, и заместителем начальника депо по ремонту, а потом руководил работой Барабинского депо много лет… — рассказывает Анатолий Степанович.

Эти два человека действительно много лет проработали вместе и отлично знают друг друга. Вот и Николай Антонович Макуха, бывший начальник Барабинского депо, с огромным уважением и теплотой говорит о ветеране:

— Он всегда трудился добросовестно, честно, был примером для молодежи! Щедро передавал свой опыт. Я пришел в депо в 59-м году помощником машиниста, а потом вернулся сюда после института. Он в то время был уже бригадиром. Вот я наблюдал, как он вел планерку. Анатолий Степанович сразу раздавал четкие указания, кто что должен делать и как за качество сделанного отвечать. Он всегда напоминал, что, если ты даже что-то не доделал, главное — не молчи, не скрывай, скажи — поможем. Потому что от качества общего труда зависит безопасность сотен людей. И всегда его контролировал: каждый знал, что он обязательно в конце смены придет и проверит.

Он был бригадиром цеха, от работы которого зависела безопасность. От того, как работает автоматическая локомотивная сигнализация, как машинист действует, зависит практически все. Поэтому важно быть уверенным в людях, которые рядом с собой. Безруков к себе в бригаду из порядка 25 человек подбирал кадры очень внимательно, вдумчиво. И добрую половину бригады составляли участники войны и труженики тыла!
Наш герой — строгий, но очень простой в общении. Всегда можно было подойти и спросить. Если даже ругает — только по делу, никогда лишнего слова не скажет, никого не оскорбит. И с руководителями всегда общий язык находил…

Именно эти качества Анатолия Степановича создали ему непререкаемый авторитет. Многие годы он возглавлял деповской совет по работе с молодежью, был членом общественного совета депо по кадрам. Почти десять лет, с 1974 по 1983 год, Безруков был председателем товарищеского суда депо. Коллеги говорят: «Он настолько хорошо разбирается в людях, знает человеческую природу, судит, взвешивая все за и против, а не рубит с плеча, что к нему всегда прислушивались. К каждому подход умеет найти. Потому и для молодежи всегда был наставником — не одно поколение деповчан воспитал!»

Воспитывал Анатолий Степанович и беседой, и трудом, и личным примером. Да что там, самой своей жизнью воспитывал, рассказывая паренькам в железнодорожном училище и школьникам о своем фронтовом пути, о солдатском товариществе, о том, как простые парни становятся героями.
Сегодня в преддверии самого главного праздника России — Дня Победы — его снова зовут на встречи с молодежью. Безруков пока твердого обещания не дает — говорит: как здоровье позволит. Как-никак ветеран подошел к 90-летнему рубежу.

Но у них, Безруковых, порода крепкая. Отец, Степан Иванович, пройдя всю войну, прожил долгую жизнь и до самых преклонных лет подрабатывал в школе. Да и Анатолий Степанович, уже отойдя от производственных дел, по привычке нес большую общественную нагрузку. Да и сейчас несет, ведь каждый ветеран — живой символ несгибаемого поколения, пример, на который могут равняться дети и внуки.

К слову о детях: Юлия Владимировна и Анатолий Степанович воспитали двоих сыновей, которые с честью продолжили династию Безруковых. Старший всю свою трудовую биографию проработал помощником машиниста, сейчас на пенсии. Младший окончил техникум, был машинистом, а сейчас возглавляет профсоюзный комитет депо. Коллеги говорят, что характером и внимательным отношением к людям он очень похож на отца.

В трудовой книжке Анатолия Степановича Безрукова (трудно представить!) 175 различных записей о поощрениях. Отдав железнодорожному транспорту более сорока лет своей жизни, он, ударник «сталинского призыва» и нескольких пятилеток, многократный победитель соцсоревнования на железнодорожном транспорте, может с гордостью оглянуться не только на свой боевой, но и трудовой путь.

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: