Куда уходят сёла, в какие города?..

Что делать с малой, исчезающей деревней? Оставить ее или любыми способами сохранить? Ответ на вопрос пытаются найти политики, историки, социологи, хозяйственники

Проблема оттока сельского населения в города тревожила еще полвека назад государственных деятелей. В 90-х страну накрыла новая волна деревенской миграции. В сельской местности сейчас проживают около шестисот тысяч жителей Новосибирской области. Их количество сокращается ежегодно. В прошлом году — более чем на четыре тысячи человек.

По данным статистики, начиная с 1993 года в сельской местности ежегодно фиксируется естественная убыль, а с 1995-го при сохранении естественной убыли возобновился миграционный отток населения (исключение составил 1997 год). Стремительный процесс сокращения числа деревенских жителей удалось притормозить в 2006 году. Но часть населенных пунктов уже канула в Лету. Время стирает с карты области самые маленькие точки.

На симпозиуме имени Т.И. Заславской «Социальные вызовы экономическому развитию», который проходил в мае 2014 года в Новосибирске с участием вице-премьера Правительства РФ Ольги Голодец, одной из тем стала проблематика сельской жизни, бедности и вымирания деревень, причины и возможные варианты развития событий. Как выяснилось, от научного сообщества сегодня ждут неких рекомендаций, которые помогли бы выстроить эффективную государственную стратегию развития сельских территорий. Это направление, как известно, теперь в приоритете.

И не случайно обращение нынешних политиков, экономистов и социологов к исследованиям известного экономиста Татьяны Заславской, труды которой легли в основу Новосибирской социально-экономической школы. Заславская еще в 80-х годах, когда принимали государственную продовольственную программу, говорила, что недостаточно инвестиций в АПК, строительства огромных коровников, хотя и это необходимо. Именно тогда вышел на первый план ключевой термин перестройки, особенно ее начального периода, — понятие человеческого фактора.

Современные последователи экономической социологии уверены в том, что активное внедрение в сельхозпроизводство новых технологий неизбежно высвобождает из трудового процесса сотни человек. Потеря работы, а еще раньше — тотальная сельская безработица способствовали не только оттоку, но и появлению в обществе целого пласта иждивенцев, людей, которых устраивает низкий доход от временных заработков, получения пособий и так далее.

Наши эксперты рассуждают о том, что делать с деревнями, где уже сегодня остались всего пять человек. Какие средства надо вложить, чтобы вдохнуть жизнь в такую территорию, и нужно ли это делать, вместо того чтобы сконцентрировать внимание, силы и деньги на более перспективных селах?

ЦИФРА
Сельское население области, по данным статистики, на 1 января 2014 годы составляло 595 300 человек.

МНЕНИЕ ХОЗЯЙСТВЕННИКА
Сбой в психологии?
Иван ГОВОРУХА, директор ЗАО «Конёвское» Краснозёрского района:
— Конёво — мое родное село. Здесь я вырос, здесь и руковожу. Не скажу, что село умирает, но и большой его перспективы не вижу. От кого и от чего зависит судьба села? Безусловно, от государства. От руководителя хозяйства тоже: от того, как он организует производство, насколько трудоустроено местное население, какова культура.

Традиционно мы поддерживаем социальную сферу — Дом культуры, школу, фельдшерско-акушерский пункт, но с каждым годом делать это все сложнее. Нынче выделяем 200 тысяч рублей на реконструкцию местного Дома культуры. Покупаем сценические костюмы, музыкальные инструменты. От того, как развивается социальная инфраструктура, очень многое зависит. По крайней мере, не меньше, чем от того, каково состояние сельских дорог.

И все-таки больше беспокоит другое. Десятилетиями людей заставляли работать, но так и не заставили. Точнее сказать, некоторые разучились трудиться. Почему на Западе люди боятся потерять работу, а нас, россиян, безработица устраивает? Потерял человек работу — биржа поддержит или баночка пива в руке устроит. Психология такова у россиян или надо уже искать причину в генетике?

Селяне постарше стараются любыми путями устроить своих детей в городе. Эйфорию некого гламура, ночных клубов подогревают электронные средства массовой информации. А тем временем немалое количество выходцев из села готовы в подвалах ютиться, лишь бы быть «горожанами».
К счастью, как отец я далек от такой ситуации. Все мои дети живут и достойно трудятся в сельской местности.

ПУТИ РАЗВИТИЯ
Возрождение села верой
ТИХОН, митрополит Новосибирский и Бердский:
— Русская православная церковь в Ново-Шилово пришла почти десять лет назад — братия мужского монастыря во имя Архистратига Михаила, который находится неподалеку, в Козихе, приобрела постройки разорившегося совхоза. Возрождение села началось со строительства храма и ремонта памятника селянам, погибшим во время Великой Отечественной войны. Эти два святых места стали стрежнем, вокруг которого все сплотились. Возрождение идет всем миром — все, что здесь сделано, сделано многими организациями. Это не только епархия, это благотворители, которые проложили асфальт, отремонтировали местную школу, помогают епархиальному хозяйству, чем могут: «Молсиб» забирает молоко и дает нам современное оборудование для дойки, для ухода за коровами, птицефабрика «Новосибирская» выделяет нам цыплят, из которых вырастают курочки-несушки…

Сейчас селяне очень довольны, что в Ново-Шилово присутствует церковь. Они покупают на нашей ферме и в пекарне и хлеб, и молоко, и яйца. Здесь люди находят работу, что очень важно.

Трудности надо преодолевать всем миром, и наш пример хорошо показывает, как духовность возрождает материальную сторону жизни. Сейчас нашим опытом заинтересовались в других регионах. Москвичи готовят пилотный проект по возрождению малых фермерских хозяйств, которые экономически выгодны. Они мобильны: не идет, допустим, молоко, можно на птицу перейти или на какой-то другой вид живности.

Оптимально иметь 100 голов молочного стада. Две-три семьи могут объединиться, взять кредит и вместе содержать хозяйство. Такие хозяйства не портят окружающую среду — это не тысячи голов, которые надо чем-то кормить, не те кучи навоза, которые некуда девать и приходится сбрасывать их в реки. Это небольшое хозяйство, где все можно переработать.

НАУЧНЫЙ ВЗГЛЯД
Безработица демотивирует
Ольга ФАДЕЕВА, старший научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства:
— Существует такой парадокс, с которым многие сталкиваются, когда речь идет о селе: с одной стороны, есть мнение, что оно умирает, с другой — люди, которые бывают в сельских районах, говорят, что полного вымирания нет, что существуют точки роста. История реорганизации села достаточно драматична: людей насильно заставляли расставаться с привычным прошлым. Спонтанно снизу возникали разного рода практики выживания, хозяйствования и развития, которые обеспечивали стабильность «колхозно-совхозного» прошлого, которое воспроизводилось уже в новых условиях. На разных территориях не все так однозначно, но успешные практики нужно брать на заметку.

В нынешних условиях сельское хозяйство может быть высокоэффективным, местами это уже так. Но сельская экономика нуждается в диверсификации. Нельзя заставлять сельчан заниматься только сельским хозяйством, уже пришли новые технологии, которые пятикратно сократили потребность в живой рабочей силе и тяжелом труде.

Экономические проблемы породили более серьезную беду — демотивацию населения. Если в селе ликвидируется основной работодатель, то процессы деградации идут очень быстро. Люди привыкают, что можно жить разовыми заработками или на одну пенсию, идет минимизация потребностей. Между тем, порядка 30 процентов сельских населенных пунктов в области уже остались без работы. Утрата постоянной работы даже на относительно короткий срок может привести к тому, что людей уже невозможно мотивировать к работе деньгами.

СИСТЕМНЫЕ ОШИБКИ
О сельхоздипломах, «партизанщине» и не только
Александр НИКУЛИН, директор Центра аграрных исследований Российской академии народного хозяйства и госслужбы:
— В 90-е годы и в начале 2000-х мы обращались к селянам с вопросом: какие у вас основные проблемы? И постоянно слышали, что техника разбитая, солярка дорогая: «Сравните, сколько стоит литр горючего, а сколько — литр молока?». Что имеем сегодня: и солярка есть, и техника новая идет, но некого посадить за эти трактора.

Это касается не только Новосибирской области, такова в целом ситуация по стране. В России около 60 сельских вузов, но, во-первых, существует проблема с качеством обучения, а во-вторых, молодежь, получая сельхоздипломы, оседает в городах, в село и не думает ехать. Имеющиеся исследования по поводу того, сколько нам не хватает экономистов сельскохозяйственного профиля, других специалистов, включая даже простых механизаторов, удручают.

На мой взгляд, современная аграрная политика, несмотря на то что сегодня вкладываются по сравнению с предыдущим десятилетием значительные ресурсы, не учитывает главного — человеческого фактора, социального капитала. Она не учитывает, что вырабатывается ресурс, которому нет адекватной замены. Это главный риск в ситуации современного аграрного развития.

Что касается современных аграрных исследований, то, хотя их много, они интересны, оригинальны, но во многом это «партизанщина» — они локальны. Мы сегодня не имеем общего плана исследований, каждый пробирается своим путем в осмыслении вопроса «Куда идет сельская Россия?».

Еще один важный момент: у нас получается почти по пословице «Ученые как бы пописывают, бюрократ как бы почитывает». Для ученых важно не только развитие определенной области знаний, но и возможность повлиять на жизнь общества, содействовать улучшению его институтов. А это требует выхода на управление и политическую власть. Это сейчас актуально.

НАБЛЮДЕНИЯ ПОЛЕВОГО СОЦИОЛОГА
Позиции государства и владельца коттеджа
Алексей ЛЕВИНСОН, начальник отдела аналитического центра Юрия Левады:
— Я совершенно согласен, что в каждом конкретном случае, когда речь идет о вымирающей деревне, нужны индивидуальные решения. Мне кажется, что для исследователя, который будет этим заниматься, важно понять, чью позицию он собирается занять. Если это отвлеченно-гуманистическая позиция — одно, если это государственный интерес — другое, не говоря о том, сколь множественны сами ситуации.

Если занять точку зрения государства, то позиция «само пройдет» не подходит, необходимо принимать какие-то решения. Но прежде надо определиться: каковы обязательства государства? Обязано ли государство обеспечить комфортное проживание оставшимся пяти жителям вымирающей деревни? Если да, то что именно оно должно обеспечить? И где эти обязательства прописаны, в каких законодательных актах? Эти вопросы придется решить.

Процесс урбанизации запущен. Он рано или поздно все равно привел бы к тому, что неперспективные деревни окажутся отброшенными на обочину. Что касается деревень, которые сегодня считаются перспективными, боюсь, что в недалеком будущем их ждет та же участь. Как показывают наши исследования, людей, желающих вести сельский образ жизни, как жили их отцы и деды, среди молодежи уже не найти.

Исключение составляют те, кто хотел бы иметь коттедж, к которому можно было бы подъехать на шестицилиндровом автомобиле, наслаждаться свежим воздухом и, может, иметь даже свое молоко. Таких много.

ЦИФРА
В 2013 году в сельской местности родились 9 200 детей (24 процента от общего числа новорожденных в Новосибирской области за 12 месяцев прошлого года). На селе традиционно более высокий уровень рождаемости — 15,3 человека на 1 000 населения против 13,7 среди городского населения