Сергей МАКОВЕЦКИЙ: «Не люблю хандрить»

Вчера утром на канале «ТВ Центр» был показан фильм «Сергей Маковецкий. Неслучайные встречи», посвященный судьбе известного актера. Как скромный парнишка, воспитывавшийся мамой, простой работницей киевского завода «Вулкан», стал одной из самых ярких фигур российского театра и кино? За что Сергея Васильевича так любят одесситы? И как он оказался в фильме «12», хотя Михалков прежде его талант недооценивал? Об этом и многом другом телезрители узнали из документального фильма. Его, к сожалению, в разгар рабочей недели видели немногие. В качестве некой компенсации для поклонников Маковецкого мы публикуем это интервью.

— Сергей Васильевич, вы производите впечатление человека удачливого, успешного, счастливого, легкого. Но ведь вы любите и покопаться в себе?

— Если я копаюсь в себе, это не означает, что я не легкий. Я действительно очень коммуникабельный, не умею ходить «стеклянным сосудом». У каждого свой стиль общения. Самокопание ничему не мешает. Копаюсь, копаюсь, а потом как заору дурным голосом, чтобы себя взбодрить... Или песни начну петь.

— Дома?

— И дома, и на улице могу. Это выплеск энергии, которая в тебе скопилась. Я не люблю хандрить.

— И все-таки признайтесь, вам бывает обидно, когда какую-то очень хорошую вашу работу ни критики, ни фестивальное жюри не заметили и не отметили…

— Я научился держать удар: на другой день практически забываю, что эту заслуженную, на мой взгляд, награду мне не дали. Я вообще обладаю счастливой особенностью не помнить обид. А главное, и сам научился просить прощения.

— Банальный вопрос, но какая роль особенно вами любима?

— Не могу вам назвать какую-то одну работу. Мне дороги и Душка, и Швабрин из «Русского бунта», и Иоганн из фильма «Про уродов и людей», и заседатель из «12», и Фимочка из «Ликвидации», и Беркутов из «Гастронома № 1», и Штрум из «Жизни и судьбы». Ну как я могу выделить кого-то одного? Я их всех люблю.

— Знаете, иногда матери любят самого трудного ребенка…

— В этом смысле для меня очень значим фильм «Поп». Я страшился браться за эту роль — от незнания. Здесь надо было быть очень точным: как носить облачение, как правильно держать кадило. Что смеешь говорить, а что нет. Я понимал: шаг вправо или влево — и выйдет карикатура. Или такая патока, что никто не поверит… К счастью, все получилось. Во всяком случае, знакомые батюшки говорят, что я верно передал суть священнослужения.

— А когда работали над ролью директора гастронома № 1, что для вас было самым главным? Ведь именно за роль Беркутова вы получили премию на одном из самых престижных киносмотров Америки — фестивале WorldFest.

— Это правильная награда. Не потому, что я ее заслужил, хотя, безусловно, и это тоже (улыбается). «Гастроном № 1» действительно замечательный фильм. Здесь главенствовал один принцип: не навреди! Потому что живы еще близкие, друзья этого человека. Самым дорогим подарком стал звонок его вдовы, которая сказала мне: «Спасибо вам большое». Когда играешь реального человека, очень важно не переступить черту, реализовывая свои собственные фантазии о нем. Конечно, возможен художественный вымысел, большинство документов о реальном деле Соколова до сих пор под грифом «Секретно». Например, сцена расстрела — лишь одна из версий его гибели.

ШУТЛИВО О ГЛАВНОМ
Сергей УРСУЛЯК, режиссер:
— Рад бы, как говорится, не снимать Маковецкого, но, поскольку лучше никого нет, приходится снимать его.