И будто снова вижу Порт-Артур...

— Несмотря на седины и уже достаточно преклонный возраст, Дмитрий Митрофанович — один из самых активных наших ветеранов, — с улыбкой говорит Ирина Анатольевна Степанова, специалист по управлению персоналом Новосибирского региона ЗСЖД. — На любые встречи, беседы он всегда отзывается, приходит, с удовольствием общается и со своими коллегами, и с молодым поколением… У нас все его уважают и ценят!

Сам ветеран, по-мальчишески улыбнувшись, поясняет: мол, конечно, и возраст уже дает себя знать, и здоровье порой подводит, но оторваться от коллектива совсем, погрузиться в «заслуженный отдых» — это не по его характеру, не по его деятельной натуре. Для него проще руководствоваться принципом: надо — значит, надо.

— Сейчас бабушка болеет. Она очень переживает за меня, говорит: «У тебя сердце больное, что ты ходишь везде!» А я не могу по-другому… — признается он.

Малая родина
Дмитрий Митрофанович Бельков родом из села Мысы Поспелихинского района Алтайского края. Большая часть детства и юность нашего героя прошли в Алейске, куда семья перебралась, когда маленькому Диме исполнилось пять лет. «Мы жили по адресу: Красноармейский переулок, дом шесть, — рассказывает Дмитрий Митрофанович. — Это на солонцах… Денег у семьи было мало, и отец купил маленькую землянку».

Он был младшим из четырех ребятишек этой небогатой, но сплоченной, дружной семьи. Отец, Митрофан Афанасьевич, трудился сначала в подсобном хозяйстве, а потом нашел работу на железной дороге — устроился сторожем на станцию. Мама, Наталья Матвеевна, вела хозяйство и растила ребят.

Война пришла непрошенно. Она тем или иным образом коснулась каждого мужчины в доме Бельковых: и старого, и малого. Сначала она забрала старшего сына — Павла.

— Павлик перед самой Отечественной отслужил срочную службу в Красной армии, — вспоминает Дмитрий Митрофанович. — Только полгодика успел провести дома, и его призвали. Брат был связистом. Голову свою сложил под Москвой.

За Павлом по возрасту шла Мария, ее война пощадила. А вот Василию, который родился в двадцать втором, как и многим его ровесникам, довелось полной ложкой хлебнуть солдатских щей… Сначала он был ранен под Сталинградом, затем очень тяжело — под Ростовом. Спустя время вернулся под отчий кров израненным, но живым. А вот главы семейства к тому времени уже не было на свете. Лямку старшего, что означало быть главным добытчиком в семье, тянул подросший Дмитрий.

Вскоре после начала войны Митрофана Афанасьевича, который по состоянию здоровья и в силу возраста не подходил для регулярных войск, призвали в трудовую армию. Он работал на строительстве 77-го военного завода в Барнауле. В сорок третьем году погиб при несчастном случае на производстве.

— Я узнал об этом уже позже, когда вернулся домой из командировки в Сарапул, — с горечью говорит мой собеседник и берет паузу, мысленно возвращаясь в тяжелый сорок третий год, когда он, шестнадцатилетний мальчишка, работал на шерстяном складе.

Весной того самого, сорок третьего года он успешно окончил седьмой класс железнодорожной школы и без колебаний принял решение о том, как жить дальше. «Чтобы учиться в восьмом классе, надо было платить деньги. А мы с мамой тогда вдвоем остались… Кто-то должен был зарабатывать. Так что я получил паспорт и уже на второй день вышел на работу. Стал учеником шерстоведа в конторе «Заготживсырье», — вспоминает он.

Вчерашние школьники заменили мужчин, ушедших на фронт. Дмитрий и его ровесники принимали шерсть у колхозов и совхозов, разбирали ее по сортам, укладывали в кипы и затем грузили в вагоны. Высокосортная шерсть мериносов, метисов первого и второго классов шла в Монино под Москву. Та, что попроще, — на ближайшие фабрики. «Платили мне, помню, шестьдесят рублей. Время было очень тяжелое. Когда хлеба давали, не так голодно было», — вспоминает ветеран.

Судьба нашего героя могла пересечься с железной дорогой уже в тот, ранний период. Но, видно, не суждено было. Одноклассник Володя Ярутин звал Дмитрия с собой учиться в Инском техникуме железнодорожного транспорта, но тот, как мы уже знаем, не мог оставить маму без заботы и поддержки.

— Я был хорошистом, а Володька — отличником. Я всегда знал, что из него толк выйдет! Он не только техникум, но затем и железнодорожный институт успешно закончил… — рассказывает Дмитрий Митрофанович.

Когда наш герой вернулся на малую родину, демобилизовавшись из рядов Советской армии в 1951 году, и пришел на железную дорогу, на Доске почета он увидел портрет школьного друга.

Солдатушки — бравы ребятушки
Отработав в «шерстяном деле» около года, Дима Бельков, как, наверное, и все мальчишки военного поколения, втайне мечтавшие о подвигах, решил заочно окончить Одесскую военно-морскую спецшколу.

Эвакуированная из Одессы, школа располагалась в поселке Кувасай Ошской области Киргизии. Долгожданный вызов вскоре пришел: «Вы приняты. Приезжайте». Сестра, вышедшая замуж и жившая отдельно, слезно упросила младшего брата не оставлять маму одну. Можно использовать гордые и высокие слова: сыновний долг, благодарность, честь… А можно просто сказать, что он всегда умел жертвовать чем-то личным ради близких и дорогих людей. Даже мечтой. Правда, грустить по утраченной возможности стать кадровым военным Дмитрию довелось недолго — вскоре пришла повестка из военкомата.

Шел сорок четвертый год. В армию наш герой уходил из той же самой землянки, в которой прошло все его детство. Крепко обнял маму и отправился в долгий солдатский путь, который продлился целых шесть лет. На станции Калачинск располагалась 17-я окружная школа снайперской подготовки, которая и стала на несколько ближайших месяцев нашему герою и домом, и школой жизни.

— Старший лейтенант Рыжих гонял нас без выходных и проходных! Не давал нам спуску ни в чем. Так что вскоре мы превратились в лучший взвод спецшколы, — с улыбкой вспоминает ветеран. — Помню, после победы в соревнованиях нам вручили новехонькие красивые английские шинели. Весь Калачинск ими любовался! А еще нам присвоили звания ефрейторов.

Освоившие военную науку парни готовились к отправке на фронт, хоть и понимали, что война на немецком направлении близилась к завершению и не факт, что им удастся понюхать пороху.

Известие о Победе над фашистской Германией новобранцы встретили там же, в Калачинске. А вскоре им приказали сдать снайперские винтовки, выдали автоматы и сообщили: «Будете сопровождать эшелон». Только при отправке сибиряки сообразили, что их путь лежит на восток, а не на запад.

Одни миражи
Монголия. Город с непривычным русскому уху названием Чойбалсан. Сколько их еще будет, экзотических названий, за время долгого 360-километрового пешего марша по полупустынным и пустынным степям, где главной ценностью станет вода. А пока новобранцы вливались в состав поредевшей в боях 39-й армии.

Тридцать девятая армия, доблестно воевавшая в Восточной Пруссии, в мае сорок пятого была выведена в резерв Ставки Верховного главного командования и передислоцирована в Монголию. Здесь ей дали немного перевести дух и пополнили молодыми кадрами, в числе которых был и наш герой. Командовал армией генерал-полковник И.И. Людников. Дмитрия Белькова назначили командиром отделения. Он вспоминает:

— В основном молодежь была во взводе. В моем отделении — двенадцать парней примерно моего возраста, а тринадцатый солдатик мне в отцы годился. Я его очень хорошо запомнил, потому то он по-отечески обо мне заботился. Потом, когда его перевели в хозвзод и приставили к кухне, он порой меня подкармливал...

Мы перешли реку Керулен и двинулись в направлении границы с Манчжурией, к озеру Буйр-Нуур. Шагать по песчаной почве было очень тяжело. Шли только по ночам, так как днем стояла невыносимая жара, некоторые не выдерживали, падали в обморок. Перед армией шли саперы, которые копали колодцы, чтобы пополнять запасы питьевой воды. Кругом песок, и только кое-где небольшие поля с диким чесноком. Запах их до сих пор помнится... А еще — миражи. Мы же знали, что идем к озеру! Все казалось, что впереди маячит вода. Но… три дня идем, четыре, а дойти до воды не можем.

Добравшись до места назначения, бойцы 39-й армии занялись подготовкой к боевым действиям: все знали, что война вот-вот начнется. Рыли окопы, сооружали блиндажи… А потом, поскольку продолжалось затишье, командование предложило желающим поучиться на офицерских курсах.

Откликнулось человек триста, но отобрали только тех, кто с честью сдал экзамен. Надо было не только проявить знание воинской науки, но и вспомнить кое-что из школьного курса. «Меня спросили: «Как умножить дробь на дробь?» — с улыбкой говорит ветеран. Доучиться, правда, не довелось. Когда начались активные боевые действия, курсантов рассадили на попутные машины и спешно отправили через границу.

Попробовать океан на вкус
— Мы оказались на территории, где дислоцировалась пятьдесят пятая армия, — вспоминает Дмитрий Митрофанович Бельков. — Наступая, наши войска сначала провели массированную артподготовку с моря и с суши, и только затем началась наземная операция. Когда мы подошли к первому крупному городу Ванемяо, увидели следы этого обстрела: воронка на воронке — город был полностью разрушен. Дело в том, что сначала шел укрепрайон, за которым располагались японские окопы, которые были практически неразличимы, и потому городским кварталам тоже сильно досталось. Здесь очень много японских солдат было взято в плен. Потом нас вторым эшелоном отправили в Таоянь, затем были Мукден, Чанчунь, Лаоян, Порт-Артур…

В памяти ветерана много разных эпизодов. Как под Лаояном задержавшийся на станции эшелон был обстрелян японцами. Как, выйдя к воде, солдаты первым делом бросились пробовать океан на вкус… Как, служа в личной охране маршала Мерецкова, сумел уйти от обстрела у тоннеля на подъезде к Порт- Артуру.

Старый город Порт-Артура был населен преимущественно китайцами, а новый — японцами. «Японцев выселяли, — вспоминает Дмитрий Митрофанович. — Мы часто патрулировали город. Из тех трех рот, что учились на офицеров, сформировали одну: война заканчивалась, и острой потребности в комсоставе уже не было. Присвоили нам звания старших сержантов и направили в роту, несшую службу по охране штаба армии».

— Меня сначала назначили во взвод сорокапяток — пушек сорокапятимиллиметровых, который стоял на охране Алексеевского дворца. Там располагался командующий округом — маршал Советского союза Кирилл Афанасьевич Мерецков, — рассказывает ветеран. — А с 18 июня 1946 года мы с моим боевым товарищем Колей Сироткиным служили в личной охране Мерецкова. Что такое личная охрана? Куда он, туда и я. У меня — маузер и автомат на заднем сиденье. В машине только я и шофер, больше никого не должно быть. Обстреливали нас часто. Однажды под серьезный обстрел попали у тоннеля перед Порт-Артуром. Я скомандовал шоферу: «Газуй!» Он прибавил скорость, и мы промчались, не получив повреждений…

В другой раз обстрел произошел через несколько мгновений после того, как командующий Приморским военным округом скрылся в дверях центрального входа Алексеевского дворца. У входа оставались только Бельков и старшина. Звуков выстрела не было, только что-то раз за разом ударяло в каменный пол, выбивая фонтанчики пыли и мелких камней. Бельков тут же доложил о необходимости изменить маршрут движения. «Я сказал, что лучше проходить вдоль ограды, где местность не просматривается со стороны», — вспоминает наш герой.

Кстати, адрес Николая Сироткина Дмитрий Митрофанович помнит назубок: Костромская область, город Галич, улица Октябрьская, дом 33. И также великолепно, несмотря на пролетевшие с той поры шесть десятков лет, помнит каждый уголок Порт-Артура: там располагался второй форт, там — четвертый, а там — малое орлиное гнездо…

Как уже упоминалось, демобилизовался сибиряк только через шесть лет и девять месяцев после призыва на военную службу — в 1951 году.

Домой!
Дорога домой оказалась долгой. Сестра Дмитрия Белькова в это время проживала уже в Новосибирске. Он решил сначала навестить сестру, получить в банке деньги, которые за время службы перечисляли ему на сберкнижку, приодеться и уж затем при всем параде явиться в отчий дом.

— Форма на нас была старенькая, выгоревшая, потрепанная… Так что я первым делом новый китель купил, — рассказывает Дмитрий Митрофанович. — Костюм взял, конечно, туфли…

Наталья Матвеевна с нетерпением ждала повзрослевшего и возмужавшего младшего сына. Она, конечно, надеялась, что Дмитрий найдет работу в Алейске и будет с ней рядом. Он и сам хотел устроиться по военной линии, обратился в здешнюю секретную часть, но вакансий не оказалось.

Бывшее руководство, начальник конторы «Заготживсырье» Денис Васильевич Костенко звал Дмитрия к себе, но, поняв, что парню хочется чего-то другого, более деятельного, чем заниматься заготовкой шерсти, как в юности в военные годы, сам от души дал рекомендательное письмо к своему хорошему знакомому — начальнику службы пути Павлу Трофимовичу Семешко и отправил Белькова в Новосибирск.

Будущий железнодорожник прибыл в управление дороги. Как было сказано, явился к Семешко, но того не оказалось на месте. «Зайдите через час!» — сказала секретарь.

— Думаю: подожду на улице. Вышел из управления, присел на лавочку, рядом парень какой-то. Он посмотрел на мою военную форму… Познакомились, разговорились за жизнь. Он и говорит: «Зачем ты пойдешь в путь — костыли забивать? Недалеко есть дистанция СЦБ. Это интересно. Иди туда!» Вот я и пошел…

Так бывает, что неожиданная встреча, случайный разговор меняют судьбу человека. До Павла Трофимовича Семешко наш герой так и не дошел. Так что, как сложилась бы его карьера в путейском деле, мы можем только догадываться, потому что на протяжении дальнейших 39 лет трудовой деятельности жизнь Дмитрия Митрофановича Белькова была тесно связана с сигнализацией, централизацией и блокировкой.

Тридцать пять лет на Восточном
Сначала наш герой окончил Новокузнецкую техшколу, где, к слову, не только отличался усердием в учебе, но и стал старостой группы. По окончании обучения электромехник СЦБ Дмитрий Бельков вернулся в Новосибирск, во вторую дистанцию сигнализации и связи, и был направлен на станцию Мочище. Как он сам говорит, монтерил с полгода. Затем был переведен электромехаником участка автоблокировки Иня-Восточная — Пашино и поступил во Всесоюзный заочный Московский техникум железнодорожного транспорта.

Работа нравилась. В 1957 году Дмитрий Митрофанович принимал участие в пуске поста электрической централизации станции Ельцовка (сегодня это Новосибирск-Восточный) — Ельцовка Заводская — карьер Мочище. На смену семафорам пришла современная светофорная сигнализация. В 1958 году наш герой был назначен старшим механиком СЦБ станции Новосибирск-Восточный, где и проработал до самого выхода на заслуженный отдых.

Дмитрий Митрофанович принимал участие в регулировке поста электрической централизации на станции Алтайская, в пуске автоблокировки частотой 25 герц на перегоне от станции Заринская до станции Тягун. Он активно участвовал в новых пусконаладочных работах по переоборудованию автоблокировки с постоянного тока на переменный и пусках поста электрической централизации на станциях Сокур, Иня-Восточная, Обь и других.

— Коллектив у нас был очень хороший, — говорит Дмитрий Митрофанович. — В этом деле что главное? Строжайшая дисциплина и ответственность, поскольку результат нашего труда напрямую связан с безопасностью движения поездов… Люди это понимали и всегда старались трудиться на совесть. Мы даже первое место по дороге занимали! Где-то в архиве есть фотоснимок, на котором нас человек двенадцать стоит. А в живых сейчас только мы с Пашей остались…

Павла Николаевича Гацко наш герой считает своим учеником. Говорит, что приметил его, когда тот только пришел на практику. «Он мне сразу понравился! Прежде всего своим трудолюбием, вдумчивым отношением к делу... Все зависит от человека! Как он относится к своей профессии, к людям…» — размышляет Дмитрий Митрофанович.

Павел Гацко пришел в коллектив после окончания училища, затем отслужил в армии и снова вернулся на железную дорогу, а спустя годы, как и его старший товарищ и наставник Дмитрий Митрофанович Бельков, стал старшим механиком СЦБ.

— Я на работу в РЦС-2 пришла в 1988 году, когда Дмитрий Митрофанович уже был на пенсии, — рассказывает Ирина Анатольевна Степанова. — И все это время мы очень душевно общаемся. Он жизнелюб, оптимист, прекрасный отец и семьянин. Они с Анной Дмитриевной такие душевные, такие радушные хозяева! Всегда рады гостям. Встретят, обогреют, настоящий русский стол накроют. Рядом с ними всегда сердцем оттаиваешь!

Супруга Дмитрия Митрофановича, Анна Дмитриевна тоже железнодорожница. Она работала билетным кассиром на станции Новосибирск-Восточный. Вырастили Бельковы троих детей. Сегодня уже имеют не только пятерых внуков, но и четырех правнуков. «Скоро праправнуков ждем!» — смеется Дмитрий Митрофанович.

Оторваться от родного коллектива ветеран труда, кавалер орденов Отечественной войны II степени и Трудовой славы III степени, награжденный медалью Жукова и медалью «За победу над Японией», почетный ветеран Западно-Сибирской железной дороги по-прежнему не может. Нет-нет да и заглянет на огонек, хоть уже почти не осталось тех, с кем ему непосредственно довелось работать. Побеседует про жизнь, про дела, про то, как было раньше и как сейчас… И непременно гостинцы принесет!