В редакцию не вернулся

Открытие отреставрированной памятной доски «Новосибирским журналистам — защитникам Отечества» будет приурочено к Дню памяти и скорби

Напомним, коллектив редакции газеты «Советская Сибирь» решил обновить мемориальную доску, которая размещена на здании, где ранее находились редакция и одноименная типография. Поводом для этого послужило письмо Бориса Жулябина в «Советскую Сибирь». Отец автора письма воевал на Волховском фронте вместе с Борисом Новиковым, тоже журналистом…

Вскоре после публикации письма Бориса Жулябина дочь Бориса Новикова позвонила в редакцию: «Меня зовут Елена Андросова. Я принесу письма отца с фронта, его последнюю фотографию, сделанную на фронте, и все, что есть в семейном архиве».

«Пишу о наших славных парнях»
Отлично сохранившаяся «Советская Сибирь» от 5 мая 1965 года, статья «В редакцию не вернулся». Автор — капитан запаса, бывший военный корреспондент Александр Жулябин пишет: «По разным фронтам разбросала нас война… До сих пор я храню солдатские письма своего товарища Бориса Новикова». А в них — только надежда на мирную жизнь своей семьи, встречу с любимой женой Тамарой. «Я думаю, что мы еще выпьем за нашу победу, за нашу дружбу, за наших дорогих подруг, сыновей и дочерей. Тома пишет, что Елена ходит в детский сад-интернат, поправилась, загорела. Это радует». «Меня назначили помощником командира взвода, а вначале я был рядовым, потом командиром отделения». «Пишу в газету о наших славных парнях. Они это заслужили в боях. Мои корреспонденции опубликованы в дивизионной и армейской газетах». «На днях наградили медалью «За отвагу». Так что по этому факту можно судить о моих взаимоотношениях с гитлеровцами».

«Здравствуйте, дорогие мои»
«Здравствуй, моя милая доченька! Пишу тебе из далека-далёка — с войны. Я часто-часто вспоминаю тебя, потому что очень тебя люблю. Будь, Ленушка, хорошей девочкой — слушайся и люби маму, не забывай папу. Будь здоровенькой, а папа побьет фашистов и вернется к тебе. 12 июля 1943 года».

«Здравствуйте, дорогие мои Томуся и Ленушка! Что-то давно от вас нет весточки, мои милые. Последнее письмо от вас я получил в Смоленске, на другой день после его взятия. Сообщаю, что наша часть отличилась в боях за этот город и приказом товарища Сталина ей присвоено наименование «Смоленская». Вчера получил письмо от Саши Жулябина… 2 октября 1943 года».

«Если ты возьмешь карту, Тома, то увидишь место, где Днепр пересекает границу Белоруссии, — там я писал тебе последние два письма. Мы все время неудержимо движемся на Запад. Сколько за это время мне довелось увидеть людского горя! Немец, удирая, сжигает за собой все, даже солому в полях. Иногда нам удается внезапно ударить по врагу, тогда в ярости он засыпает всю округу с воздуха снарядами. Мы торопимся, еще много страждущих остается в лапах фашистов. 9 октября 1943 года».

«Здравствуй, моя Томочка! Пишу специально, чтобы поздравить тебя с днем рождения! Как хотелось бы вместе с поздравлениями подарить тебе что-нибудь на память, как любил я это делать до нашей разлуки и как буду делать после нее. Поцелуй, Томуся, за меня нашу доченьку. Пусть она вместе со мной пожелает тебе счастья… Твой любящий тебя Борис. 23 декабря 1943 года».

Вот и все…
…Произошло это на подступах к Киеву. На рассвете тишину вспугнули громовые артиллерийские раскаты. Вслед за огненным валом в атаку пошла пехота. Фашисты открыли встречный минометный и пулеметный огонь. Рота залегла. Казалось, атака захлебнулась. И тут на правом фланге во весь рост поднялся старшина Новиков:

— Вперед, за Родину!

Ведя огонь из автомата, командир ринулся вперед. За ним поднялась вся рота. Неподалеку разорвалась мина. Ее осколками был сражен Борис Новиков.

Сколько уже описано таких трагических военных эпизодов, когда командир поднимает солдат в атаку! И невольно закрадывается мысль: неужели и вправду вот так — в полный рост и первым? Не раз я задавала этот вопрос очевидцам фронтовых будней. Ответы были разные. В том числе и такие: это был повсеместный приказ, не выполнить который было нельзя. Командир мог отдавать приказ «В атаку!», если сам поднимался первым.

Такая практика сложилась в самом начале войны, когда наших солдат буквально косили вражеские пули. Страх? Трусость? Признаемся, и это было, ведь сохранение жизни — самый мощный инстинкт, и подавить его волей мог не каждый.

Кроме того, у многих наших был инстинкт гуманизма, который порой проявлялся сильнее страха за собственную жизнь. Командиры рассказывали, как молодые солдаты плакали от бессилия и говорили, что не могут стрелять в живого человека. А живой фашист мог — у него был опыт покорения Европы, опыт безнаказанного (пока!) убийства мирных жителей, не говоря уж о солдатах. Нашим ребятам нужно было пройти немало фронтовых дорог, увидеть издевательства и жестокость захватчиков, чтобы пришла жажда мщения, справедливого возмездия, уверенность в правоте своего оружия!

…18 января 1944 года в отбитом у врага селе Разумницы друзья-однополчане похоронили с воинскими почестями Бориса Ивановича Новикова.
Спустя двадцать лет внука назвали именем деда, который отдал свою жизнь за прекрасное будущее своей семьи и всей огромной «семьи» — Советского Союза.

Славная судьба
Славная судьба журналиста Бориса Ивановича Новикова и сегодня может служить примером. Он оставался верен своей профессии и на линии огня. Выполняя боевые задачи, всегда стремился отметить доблесть своих товарищей, поддержать их, вселить надежду на Победу. Он знал силу слова и понимал его важность, ведь его глазами смотрели на бои и победы те, кто был вдалеке, кто ловил каждое известие о родных, о военных операциях на фронте. Тем более если такие известия были прямыми свидетельствами очевидца.

«Мой отец погиб в боях за освобождение Киева 18 января 1944 года, — пишет дочь Новикова Елена Борисовна. — Как горько и обидно смотреть и слышать сегодня, что в Киеве русских называют не братьями, как раньше, а оккупантами. Как фашистов, которые обещали каждому дать по имению на Украине вместе с бесплатными рабами из местных жителей. Об этом писал мой отец. Он и его боевые товарищи погибали за Родину, за многонациональный Советский Союз, а не за имения, ковры и машины… Мой отец был репортером, это особая профессия. От журналистов люди узнают обо всех событиях. Народ видит, слышит и думает о происходящем так, как это увидел репортер. Поэтому и в мирное время за журналистами охотятся, убивают. Такие охотники теперь есть и на Украине. Жаль, что некому отстоять там правду о войне, о наших отцах…»