Тридцать лет на троих. Катенин — один из них

А еще очень скромный. Воспоминания и размышления о собственном трудовом пути из него надо клещами тянуть. То скажет: «Это уже дело давнее... Что его вспоминать?» А то и вовсе улыбнется и рукой махнет. Мол, работали и работали. Как все, так и я.

Хорошо, что кроме нас с Катениным в кабинете председателя Барабинского узлового совета ветеранов были еще сам Владимир Яковлевич Львов и Николай Антонович Макуха, которого коллеги по-товарищески называли просто Антоныч. Сложно мне было бы написать очерк о Вениамине Михайловиче, если бы не их горячее участие в разговоре и не книга «На главном ходу», написанная Станиславом Шабуневичем и подробно рассказавшая о тех, кто был творцами более чем столетней истории Барабинского депо, кто создавал и приумножал его мощь и славу.

«На календаре был сентябрь 1896 года, — пишет Шабуневич. — В печатном журнале комиссии по освидетельствованию Сибирской железной дороги говорится: «Всего на участке Сибирской железной дороги было построено пять основных паровозных депо, из них одно на станции Курган на шесть ремонтных стойл, а остальные четыре на станциях Обь, Петропавловск, Омск и Каинск-Барабинский на девять ремонтных стойл. Все эти здания в момент их освидетельствования были уже в своем законченном виде». А 15 октября на этом участке пошли поезда...»

Глубокой осенью барабинские железнодорожники будут отмечать знаменательный юбилей своего родного депо — 110-летие. За этот период в должности начальника депо побывали двадцать семь человек. Если прикинуть среднее арифметическое, на каждого придется примерно по четыре года. Но в жизни, конечно, было не так. Кто-то поработал лишь год, кто-то пять, а кто-то и целое десятилетие. Так сложилось, что на долю трех руководителей, последовательно сменявших друг друга на этом посту, выпало ни много ни мало тридцать лет. Почти треть всей истории депо.

Двое из них — вот они, передо мной: Вениамин Михайлович Катенин и его более молодой коллега, хотя теперь уже тоже ветеран, Николай Антонович Макуха. А третий — Леонид Васильевич Троценко, который руководил депо с 1968 года по 1981-й и о котором в нашей беседе Катениным было сказано очень много теплых слов.

— Замечательный человек и очень хороший специалист. Неконфликтный руководитель, что очень важно в работе. Это при нем началось строительство жилья в квартале Г. При нем котельную депо перевели на жидкое топливо. Они с Василием Ивановичем Телегиным так точно сделали все расчеты, что даже спецы из котлонадзора были довольны. Кстати, котельная до сих пор работает. Только паровозные котлы в свое время заменили на промышленные.

Вениамин Михайлович, можно сказать, — наследник всех дел и начинаний Троценко. Сам будучи человеком энергичным и инициативным, он сделал очень много для депо. О производственных успехах мы еще поговорим, а пока мне хочется отметить одну важную деталь. Только думающий руководитель, переживающий за общее дело, способен вырастить себе достойную смену. Когда пришло время покинуть пост, Катенин порекомендовал на свое место Николая Антоновича Макуху, с которым его связывали долгие годы совместной работы.

— Он же не просто на пенсию вышел, нет. Он еще два года в кадрах поработал и сколотил нам такую команду, что любо-дорого! Этот коллектив до сих пор син- хронно работает, — говорит Николай Антонович.

Вот так и текла наша беседа. Спросишь Вениамина Михайловича Катенина о его биографии, а он все про других норовит рассказать. И только его ученик, коллега и товарищ, как говорится, расставит все точки над «i». Но обо всем по порядку.

Нынче двадцать пятого мая Катенину исполнилось семьдесят пять лет. Чего никак не скажешь, глядя на его осанку, на подтянутую, даже худую, фигуру и озорной взгляд искрящихся глаз. Мне кажется, нетрудно представить, каким подвижным и наверняка задиристым он был мальчишкой. Хотя детство Вениамина Михайловича выпало на непростые тридцатые, когда родители трудились до седьмого пота, не зная продыху, а ребятня росла и воспитывалась сама, глядя на отцовский пример.

Михаил Иванович был главным инженером депо. В книге Шабуневича есть старенькое фото, на котором на фоне новостройки запечатлены люди в форменных железнодорожных фуражках, а кое-кто и в картузах, все они — строители Октябрьского паровозного депо. Чуть позже, когда мы пойдем на железную дорогу, увидим это депо во всей красе. Выкрашенное в жизнерадостный цвет, оно совсем не выглядит «старичком», и только выведенная на стене дата — 1928 год — напоминает о его немалом возрасте.

Станислав Шабуневич пишет:

«...Положение на участке заметно выправлялось. Барабинский узел стал пропускать восемнадцать пар поездов в сутки. Это был уже тот уровень, который позволил коллективу шагнуть по пути технического прогресса. В 1925 году депо получает более мощные локомотивы серии Су, Эу, Эш. Последние были закуплены у шведских промышленников, которые раньше других поняли выгоду торговли с новой Россией.

Осваивая новую технику, деповчане понимали, что вместе с ней должна преобразиться вся производственная база предприятия. И в 1928 году под руководством М. И. Катенина строится новое здание депо, получившее имя «Октябрьское». Заменяется станочный парк, одновременно строится электростанция. Отныне все станки переводятся на индивидуальные приводы, появляется возможность механизировать и другие производственные процессы. Например, открывается электросварочный цех. Барабинское депо выходит в число передовых железнодорожных предприятий».

Когда началась война, Вениамину только-только исполнилось десять лет. Сестренка с братишкой и того младше: одной семь, другому четыре. «Отец как ушел на фронт в сорок первом, так и пропал без вести», — горестно говорит Вениамин Михайлович. Пайка в четыреста граммов хлеба и помощь матери, выбивавшейся из сил, стараясь поднять троих ребятишек. Вот и все, чем памятны военные годы. Да еще, пожалуй, мальчишеские игры, в которых наши всегда били фрицев. Вот только все оставались живы.

«Какой выбор профессии? Что тут, кроме железной дороги, было-то?» — говорит Катенин. В положенное время он поступил в местное железнодорожное училище (оно и сейчас готовит классных специалистов, только ученических групп стало заметно меньше да и специальностей тоже). Форменная одежда, полное государственное обеспечение, питание приличное — все чин чином. И грамотные педагоги, перековывающие подростков на мастеров своего дела.

Свежеиспеченный помощник машиниста Вениамин Катенин, конечно, рвался на паровоз, но, беда, как раз вышел указ о том, чтобы моложе восемнадцати лет даже с «корочками» на такую работу не брать. Так что первая работа Катенина в депо — слесарь по ремонту паровозов. А когда нашему герою все же «стукнуло» восемнадцать, пришла пора выполнять солдатский долг. Вернувшись из армии, Вениамин Михайлович все же успеет поработать некоторое время на паровозе, прежде чем его снова отправят поучиться в связи с грянувшей электрификацией.

— Кого помню из своих наставников? — переспросил Вениамин Михайлович. — В то время коллектив в депо был огромный, тысячи три человек, дружный, сплоченный. Работали сменными бригадами, так что с разными машинистами довелось поездить: с Бурдыко, Владимиром Кукаркиным, Анатолием Александровичем Винокуровым и многими другими.

О тех годах у нашего героя самые светлые и теплые воспоминания. «Ну и что, что работа тяжелая?! — говорит он. — На производстве всегда так. Нужен? Тебя в ночь-полночь поднимут — иди. Не нужен — сиди дома. Мне всегда моя работа нравилась. Вот вы, к примеру, видите рассветы? Видите, как весной природа просыпается? То-то же. А у машиниста все красоты нашей сибирской природы перед глазами». Вот и поспорь с ним! Убеждает с лету. Неудивительно, что Николай Антонович говорит о нем как о человеке с потрясающим умением общаться с самыми разными людьми.

— Знаете, что меня в Катенине всегда поражало? Он никогда не «давил» своим начальственным мнением. Сначала всегда выслушает собеседника, любого человека, неважно, специалист это или простой рабочий. Никогда не перебивает. Выслушает до конца, и только когда человек выговорится, Вениамин Михайлович выскажет свое, причем всегда аргументированное, мнение. Он не скажет: «Вот так будем делать. Я решил». Нет. Катенин обязательно пояснит, почему именно так надо сделать, а не иначе. Но уж если коллективно все обсудили, продумали и приняли оптимальное решение, тогда уж он закрутит дело так, чтобы все оговоренное выполнялось. Мне особенно приятна в нем именно эта характерная и яркая черта.

«А еще, — Николай Антонович выдержал небольшую паузу, словно припоминая какой-то случай из совместной работы с Катениным, — он всегда ищет красивое и умное решение. Такое, чтобы оно приносило пользу всем».

— Вы не принимайте все это на веру. Как о покойниках плохо не говорят, так и о начальниках, даже бывших... — вмешался в разговор Катенин, до того внимательно слушавший коллегу с ироничной улыбкой на устах. Видно, что неуютно ему слушать пусть даже заслуженную похвалу. Но Николай Антонович не сдался: «Любого локомотивщика остановите и спросите про Катенина, они скажут то же самое, уверен на все сто!»

Нашего героя в Барабинске, да и за его пределами, очень уважают и прежде всего говорят о нем как о человеке, досконально знающем производство. Ничего удивительного, если знать, что он прошел все участки депо, которые только возможны, и на каждом показал себя молодцом.

Как-то Вениамина Михайловича вызвал Юрий Сергеевич Лелеков (начальник депо с 1962 по 1964 годы) и сказал, что не хватает кадров ремонтников, мол, давай из машинистов переходи в мастера. И он пошел. Сначала мастером на профилактику, потом мастером аппаратного, а затем прошел абсолютно все цеха депо. Мастер периодического цеха. Старший мастер. Заместитель начальника депо по ремонту. Потом зам по эксплуатации. И с 1981 года начальник депо.

Макуха везде шел по стопам своего старшего коллеги. Катенина повысят, а его — на освободившееся место. И так повторялось не раз. Разница в возрасте у них чуть меньше десяти лет. Казалось бы, разрыв приличный. Когда Николай Антонович с дипломом вуза пришел в депо, его направили бригадиром к Катенину, бывшему в ту пору мастером аппаратно-автоматного цеха. В это время Вениамин Михайлович Катенин еще только доучивался на заочном, зато обладал огромным практическим опытом.

«В начале 1955 года, — пишет Шабуневич, — на технической деповской конференции было принято решение увеличить весовую норму поездов на 500 тонн, среднесуточный пробег электровоза — на десять процентов, суточную перевозочную работу довести до двух миллионов тонно-километров брутто. Соревнование стало делом чести каждого железнодорожника».

Каждое новое время ставит новые задачи. Во времена Катенина железнодорожники уже будут стремиться к планке 3 миллиона тонно-километров брутто, и этот показатель не будет казаться заоблачным. Об этом периоде Шабуневич напишет:

«Начинается 1984 год — и новый взлет барабинских локомотивщиков. В депо рождается инициатива «От 1000 минут полезной работы локомотива — к 3 миллионам тонно-километров брутто его производительности в сутки». Весь многолетний опыт новаторства позволил замахнуться на столь высокий производственный показатель...»

И снова обратимся к книге о Барабинском депо.

«С 1962 года локомотивное депо Барабинск специализируется как пассажирское депо на Западно-Сибирской железной дороге. В его рабочий парк поступают в качестве тяговых единиц электровозы чехословацкого производства ЧС-3, ЧС-2, а позднее ЧС-1. В короткие сроки силами деповских рационализаторов эти локомотивы были приспособлены для работы в сложных и суровых сибирских условиях...»

Эту историю мне также поведал Николай Антонович Макуха, Катенин опять же скромно отмалчивался и только изредка добавлял некоторые детали.

Вениамин Михайлович тогда два года практически дневал и ночевал в депо, ломая голову над тем, как приспособить нежные европейские ЧС к сибирским условиям. Сложности добавляло то, что эти электровозы, прежде чем попасть в Барабинск, несколько лет простояли брошенными где-то у Москвы. «Их там даже запустить не смогли. Вот и притащили вереницей сюда, боясь партийного контроля, который мог наказать за бесхозяйственность. Словом, нас как мальчиков для битья выбрали», — говорит Катенин. Он в ту пору был старшим мастером депо по ремонту, кому же, как не ему, было решать эту задачу? По словам Макухи, электровоз практически родился заново. «Только чего это стоило! Хлебнул тогда Вениамин Михалыч», — заметил он.
Еще об одной особенности характера нашего героя я узнала опять же от его коллег. Говорят, Катенин никогда не дает невыполнимых обещаний. А если уж пообещал, сделает все, чтобы слово сдержать. Любой человек, даже бегло знакомый с производством, знает, как трудно порой бывает это выполнить. И как непросто бывает обеспечить нормальную отлаженную работу предприятия. То там возникает проблема, то там. Вот тогда и закипают эмоции, и начинается ропот в коллективе. Рассказывают, что при Катенине на дублированных планерках локомотивных бригад, которые проходили каждую неделю, люди могли свободно и даже порой слишком эмоционально высказываться. Но он всегда умел эти эмоции сдерживать и направлять.

«При нем были созданы совет инструкторов и совет мастеров, — говорит Николай Антонович Макуха. — Прежде чем принять решение по командирам среднего звена, то есть нижестоящим, начальник депо говорил: вот есть совет мастеров, разберите и вынесите свое решение. Если, к примеру, речь шла о взыскании за нарушение трудовой дисциплины, некоторые, приходя на такой совет, откровенно говорили: «Не, ребята, я не выдержу, я ухожу». Глядя в глаза своих товарищей, они не могли лукавить. А другой, наоборот, говорил: «Все, ребята, я не повторю этого больше». И, поверьте, процентов девяносто из тех, что обещали совету мастеров, слово свое сдерживали. Эти общественные органы имели исключительное воспитательное значение. Там в лицо говорили все, что могли сказать те, кто рядом работает. Кстати, эти советы и сейчас работают и по-прежнему очень помогают командиру проводить решения так, чтобы люди не только не чувствовали себя отчужденными от принятия решений, а, наоборот, помогали в решении насущных проблем.

Катенин говорит, что его всегда окружали очень грамотные, знающие люди, умеющие работать в команде. К примеру, совершенно уникальным работником и надежным помощником начальника депо была Екатерина Антоновна Тарасенко. «Она пережила семь начальников депо и каждый за нее хватался и держался», — говорит Вениамин Михайлович. Он умеет ценить добрый совет и настоящую преданность делу. И то, и другое характеризовало не только Екатерину Антоновну Тарасенко, но и других его соратников. А коллеги ценили в самом Катенине прежде всего высочайший профессионализм и умение создать хороший микроклимат в коллективе. В то время руководители всегда помнили про «человеческий фактор».

Станислав Шабуневич в своей книге пишет:

«И вот памятная отчетно-выборная профсоюзная конференция 1979 года. Рабочие остро поставили перед руководством вопрос о жилье. Выступали горячо: настаивали, требовали. Все ждали, что скажет начальник депо Л. В. Троценко. И он рассказал делегатам конференции о намеченной программе большого строительства: строить самим, строить для себя — самый реальный и короткий путь решения проблемы. Проект первого тридцатиквартирного дома почти готов, приобретается строительная техника...»

Трудности возникли прежде всего с кирпичом и железобетоном. Приходилось железнодорожникам попросту зарабатывать стройматериалы на Новосибирском, Куйбышевском и Омском заводах железобетонных конструкций. Для этого многие отрывались на время от семьи и переходили на нижеоплачиваемый труд... Однако дело стоило того.

«Каким радостным было новоселье наших деповчан-строителей! В октябре 1981 года на заброшенном городском пустыре ярким светом засияли окна первого тридцатиквартирного дома. Жилье здесь получили 25 семей... ...А строительство продолжалось. Инициатор его Л. В. Троценко ушел на работу в управление дороги, но начатое дело подхватил его преемник — В. М. Катенин. Под его руководством введено жилье общей площадью 4134 квадратных метра. 160 деповских рабочих справили новоселье в благоустроенных квартирах.

Далее эстафету принял Н. А. Макуха...»

И снова эти три фамилии рядом. Катенин решил проблему с кирпичом, точнее, с его отсутствием, точно так же, как Троценко до него решил квартирный вопрос. Нет жилья — построим сами. Нет кирпича — сделаем свой кирпичный завод. И они строили. Не только целый поселок возвели, но и создавали объекты так называемого соцкультбыта, помогали подшефному совхозу, школе и детскому садику. То, что не успел Катенин, строил Макуха.

На вопрос, как у него складывались отношения с руководством, Катенин ответил почти афоризмом: «Если в депо все хорошо, то и ты хороший, ну а если наоборот... А в общем-то отношения с руководством отделения дороги были хорошие, деловые. Правда, иногда истории все же случались. С 1953 по 1981 годы начальником отделения дороги работал Юрий Михалыч Медведев, руководитель хороший, но человек вспыльчивый, мог и отругать ради дела. И вот однажды под Новый год...»

Как водится, каждый стремится новогодний праздник встретить в кругу семьи. Железнодорожникам в этом отношении не везет: праздник, не праздник, а работать надо. И все же в коллективе обязательно найдутся хитрецы, которые попытаются с помощью уловок очень «своевременно» взять больничный. И вот числа 28 декабря как посыпались больничные листы.

«Тогда Никитин Анатолий Иванович, которому выпало по графику дежурить, как увидел эту ситуацию, примчался ко мне: «Я дежурить не буду. Давай сам...» — рассказывает Катенин. — Движение в то время было очень интенсивное. Мы ставили по 120 и даже по 130 бригад в наряд. Самым страшным, что могло случиться, было не дать бригаду. «Заболевших» оказалось так много, что неизбежное случилось — мы остановили движение. Хвост чуть не до Убинской собрали. Как тогда сказал заместитель начальника дороги: «Вы поставили все движение от Урала до Байкала!»

И вот тогда Медведев вмешался. НОД — он, как говорится, и в бане НОД. Устроили разбор. Говорим: «Сто двадцать больничных листов, что мы могли сделать?!» Не может быть, говорит. Стал проверять — точно. В поликлинике тогда переполох поднялся, врачи стали срочно вписывать в карточки высокую температуру и прочее... А нам в ту пору как раз светило министерское знамя за четвертый квартал, и вот надо же такому случиться! Время подписывать документы на награждение. НОД не хочет. Я тогда ему и говорю: «Юрий Михалыч, это же случилось не в четвертом квартале, а первого января...»

Заслуженные награды тогда барабинцы все же получили. А мнимые больные получили такой урок, что второй раз авральная ситуация больше уже никогда не возникала.

Если говорить о наградах, то в копилке Катенина различных поощрений и благодарностей немало. Кроме этого, он — почетный железнодорожник, обладатель ордена «Знак Почета». И в личной жизни он — счастливый семьянин. Одна из дочерей, как и мама, стала юристом. Зато вторая пошла по стопам отца и сегодня работает в дистанции сигнализации и связи. Кем станут внучки, которые заканчивают школу, пока дед не знает. Главное событие этого года для Вениамина Михайловича, вслед за 75-летием, которое он отметил в мае, — 110-летие Барабинского депо. Катенин надеется, в этот торжественный день они вновь соберутся вместе — три начальника депо: Троценко, Катенин и Макуха. Им будет что вспомнить и о чем поговорить.