Плясать надо от печки

Деревня и слышать не слышала ни о каких радикулитах, хондрозах, ОРЗ. Умеренно-горячее постоянно сухое тепло кирпичей и профилактически, и амбулаторно излечивало многие болезни, даже чесотку. Голеньких ставила нас мама к топящейся печке и натирала смесью дегтя и горючей истолченной серы, поворачивая разными боками к жару, не обращая внимания на наш рев. Чесотку, зуд и коросты как ветром сдувало через два-три дня.

Русский дом на севере России, на Вологодчине, где прошло мое детство, построен по другому типу, отличающемуся от домов в Сибири. Помещение, где стоит печка, является основным и жилым. Холодное помещение (горница) отделено от теплого капитальной стеной. Там живут летом, а зимой хранят продукты — муку, соль, травы-приправы, сухие грибы, летнюю одежду.

Печка в жилых комнатах стояла ближе к глухой стене и входу из сеней, к ней вплотную и на одном уровне примыкали широкие полати, расширяющие теплое печное пространство, заменяя кровати. Гости и путники спали на широких лавках и полу, матрасовки набивались душистой овсяной соломой.

В ненастные осенние дождливые дни или в морозные, вьюжные длинные зимние вечера вся деревенская детвора забиралась на печку, где играли в дурачка, пьяницу или в кости и камешки, проходили уличный «всеобуч», украдкой от учителей рассматривали прекрасные цветные иллюстрации в Библии, тайком хранившейся у родителей, что было тогда небезопасно — атеизм железным сапогом громыхал по России, кося прекрасные древние храмы, которыми обильно была изукрашена вологодская земля.