Не хотим жить рядом с вами

Строение из новеньких, в которых потолки три с лишним, в холле цветы на этажерках, лифт, похожий на отсек космического корабля, а из комнатушки у неприступного входа выглядывает консьержка с псевдодобродушной голливудской улыбкой. Человек среднего достатка назовет этот дом элитным. А гражданин с тугим кошельком скажет: «И покруче видали...»

Недавно жильцы этого дома приняли очень важное для себя решение. Большинство из них посчитало, что некоторым «товарищам», которые, как шутили еще недавно, «нам совсем не товарищи», в этом храме чистоты и уюта не место. Кое-кто даже обмолвился, мол, встречать их в лифте и смотреть на эти лица неприятно. Если вы подумали, что под «лицами» подразумеваются гонимые «лица кавказской национальности», то напрасно. Это и не бандиты. Не торговцы наркотиками. Не семья пьяниц (ведь их и среди обеспеченных граждан хватает; как говорится, ничто человеческое не чуждо...). Это дети.

Как они оказались «в калашном ряду», расскажем чуть позже, а пока уточним, что конфликт, который мог перерасти в противостояние, исчерпан. Дети оказались мудрее и благороднее своих старших сограждан. Ребята решили переехать туда, где есть надежда, что их не станут считать нежелательными соседями. В один из вечеров накануне переезда мы с Людмилой Васильевной Фролушкиной, председателем правления Новосибирского отделения Российского детского фонда, посетили их на старой квартире.

В комнатке у входа, в правом углу, как косяк улетающих вдаль уток, сапожки, ботинки, кроссовки... Всего пар семь или восемь. Из центрального холла двери ведут в девчачью спальню, мальчишечью, в комнату психолога Наташи и, как рукав большой реки, ответвляется коридорчик, ведущий в уютный санитарный блок. На кухне стол и три табуретки. Альбина, расположившись прямо на полу, распахивает дверцу духовочки, где печется испускающее дразнящий аромат печенье. «Еще чуть-чуть!» — с улыбкой говорит она. В самом холле на одной из стен, над самым плинтусом, чтобы удобно было чертить, сидя на корточках, прикреплены листы ватмана. Здесь ребята рисуют план своей будущей квартиры.

Отсутствие громоздкой мебели рождает простор. Спят хозяева на матрасах, сидеть предпочитают тоже на полу, по-турецки, и нисколько не страдают по поводу отсутствия тумб, сервантов, шифоньеров и прочего. Мебель собирались купить, но, как начались трения с соседями, решили с этим повременить: если переезжать, то лучше налегке. Что, впрочем, не помешало соседке снизу обвинить ребят в том, что они по ночам двигают тяжелую мебель. Для профилактики она также решила предостеречь нежелательных соседей от какой-либо аварии, связанной с водопроводом. «У нас сделан ремонт за семь миллионов. Так что имейте в виду!» — сурово сказала она.

Имеют. Повсюду чистота. Ни один кран не капает. И, что самое главное, каждый ведет себя как рачительный хозяин. Даже дежурств по уборке, по готовке, по мытью посуды нет. Все понимают, что это надо делать и делают без споров. У кого есть время, тот и заботится об остальных.

Что же, давайте познакомимся с жильцами. Альбина (кстати, печенье у нее получилось — пальчики оближешь!) всегда мечтала стать проводником и путешествовать по стране. Однако, поразмыслив хорошенько и поучаствовав в ряде тренингов, решила, что в жизни, особенно, когда у тебя нет крепкой опоры в лице родных, надо создать себе серьезную базу, а время романтики еще придет. Словом, поступила в радиотехнический колледж на специальность «менеджмент».

Вскоре в беседе выяснилось, что Катя, Саша, Наташа и Костя учатся там же. Причем парни делают это с убежденностью, что сделали важный первый шаг к своей будущей профессии, а девчонки признают — главный жизненный выбор у них еще впереди. Ближайшие два года очень важны, чтобы определиться и понять: чего же ты все-таки хочешь, пойти в вуз или начать работать. Для этого вполне подходит специальность менеджера как базовая для многих других профессий. Вполне возможно, что Катя, движимая любовью к детям, все-таки станет социальным педагогом, как ей видится. Только Аня, в отличие от большей части команды, учится в десятом классе и параллельно получает специальность мастера салона красоты.

Проект «Арриба» родился сравнительно недавно. Девчонки и мальчишки из Ордынской санаторной школы-интерната тогда заканчивали восьмой класс. К ним в гости приехала инициативная группа проекта «Арриба», суть которого дать детям шанс преуспеть в жизни. Каким образом? Изменить положение вещей. Выравнить существующие стартовые условия до тех, которые имеют их сверстники, живущие в обычных семьях. Это — если тезисно. Без тонкостей и нюансов.

Каким образом занятые деловые люди находят временной, материальный, а главное — духовный ресурс участвовать в таких проектах, ведомо только Создателю. Но факт есть факт. Анне Борисовой, автору проекта «Арриба», удалось объединить в крепкую команду бизнесменов Олега Шоркина и Владислава Ильина, психолога Наталью Беззубову, привлечь астропсихолога Михаила Шабалина, других неравнодушных людей, и их усилиями вдохнуть в идею жизнь.

— Для меня очевидно, что дети, которые растут в учреждениях общественного воспитания, абсолютно такие же, как их сверстники, живущие в семьях, а иногда даже талантливее и одареннее их в чем-то. Но почему-то общество нарисовало себе стереотип, что выпускник детского дома или интерната — это маргинальная личность с плохой наследственностью и соответствующим будущим. Дескать, у них низкий образовательный уровень, нет стремления чего-то добиться своим умом и своим трудом. В корне неверно! И я, и вы, и другие люди это понимаем. Однако на любого ребенка сразу навешивается ярлык, — говорит Аня Борисова, — Надо что-то делать. Что-то менять.

В ходе первого этапа проекта специалисты работали с ребятами в форме тренингов, «круглых столов», постоянно ведя интерактивное общение. Их учили распоряжаться своим временем, разбираться в собственных эмоциях и эмоциях других людей, решать конфликтные ситуации. Интересно была организована профориентационная подготовка и обучение созданию собственного имиджа. Девчонки и мальчишки не только заглянули внутрь себя, они поверили в собственные силы и, что очень важно, в то, что в обществе за стенами их школы-интерната есть люди, которым они интересны не по долгу службы, не по работе, а просто так. У них и сейчас, даже в условиях переживаемой конфликтной ситуации, на лицах и в глазах читается уверенность. В себе. В том, что это временные трудности, а не трагедия. В том, что все сложится хорошо.

«Арриба» означает «наверх!» Оттуда, куда их поставили жизненные обстоятельства, шаг за шагом к личностному росту, к овладению профессиональными знаниями, к успеху и, кто знает, личному счастью.

Окончив девятый класс, девчонки и мальчишки при поддержке авторов проекта перебрались в Новосибирск в квартиру, которую им предоставили организаторы проекта «Арриба», и самостоятельно, на общих основаниях, не заявляя ни о каких льготах, которые им дает их официальный социальный статус, поступили в колледжи. Для каждого из них было принципиально важно сделать это самому. Арриба!

— Эти дети от всех прочих граждан отличаются только одним — социальным статусом. У кого-то нет родителей, у кого-то неблагополучная семья или еще какие-то обстоятельства. Во всем остальном это такие же полноправные граждане, как мы с вами. Мой старший сын почти их ровесник, и никаких особых отличий я не вижу, — говорит Олег Шоркин. — Отличие одно: у них нет тех возможностей, что у благополучных во всех отношениях сверстников. А если их социальный старт сделать не нулевым, у них появится шанс чего-то в жизни достичь. Некоторые люди почему-то не понимают, что выброшенными из нормальной жизни подростки оказываются как раз тогда, когда они не получают помощи и поддержки со стороны окружающих.

Я бы еще добавила: «Когда в них видят потенциальное зло, а не добро». Но вернемся к конфликту, возникшему в славном доме на улице Коммунистической. Здесь наверняка живет немало приличных и уважаемых людей. Они не расисты. Не уничтожают бомжей. Не отстреливают бродячих собак. И, возможно, даже убежденные противники эфтаназии и смертной казни. Сами себя они, скорее всего, считают мягкосердечными, человечными, добрыми. Но они не хотят жить рядом с детьми, выросшими в школе-интернате. Почему? Потому, что они потенциально опасны.

На собрании, где встретились две стороны, один из жильцов дома произнес знаковую фразу. Он сказал: «Не надо из меня делать злодея. Я каждый месяц перечисляю приличные средства детским домам. Но жить я хочу спокойно, в тех условиях, которые я для себя выбрал».

Признаться, я даже не подберу точных слов, чтобы выразить свое отношение к этой жизненной позиции. Представьте себе такую ситуацию. Идет человек вдоль набережной и видит утопающего. Тот в мольбе тянет руки, а этот с берега отвечает: «Вон видишь вдалеке спасательную вышку. Это я на свои деньги построил. Там классный профессионал-пловец. Он тебе обязательно поможет!» Абсурд? Да. Но ведь среди нас немало людей, которые совершенно искренне полагают, что разовые акты милосердия с их стороны как бы искупают жестокосердие, проявленное в других ситуациях. Человек готов помогать детским домам, но так, чтобы воспитанники этих учреждений там и находились. И не мешали жить тем, кому дано (и позволено?) больше.

Самое удивительное, что из реальных обвинений в адрес детей, (в большей части голословных обвинений, ничем не доказанных) можно назвать только отклеенные номера этажей на кнопочках лифта. Никто не знает, чей ребенок так пошутил, но раз во всех квартирах живут НОРМАЛЬНЫЕ дети, а в этой особенные, то, несомненно, это они. Да, еще (о, ужас!) кто-то смеет кататься на лифте! Прочие опасения жильцов подъезда — именно опасения, не более того. «А вдруг они спустятся на подземную автостоянку и открутят зеркало от дорогой иномарки?! А вдруг дети распишут стены в подъезде?!» И так далее.

— Я в этом проекте участвую как психолог. О сложившейся конфликтной ситуации мне хочется сказать следующее. Начну издалека. Мы видим перед собой проблему, которая характерна для всех умирающих обществ, — потеря интереса к детям. С одной стороны, это падение рождаемости. С другой — свинское отношение к тем, кто появляется на свет. Посмотрите, в Чечне десять лет шла война, погибли десятки тысяч людей, но там нет беспризорников. А в России, где население вымирает со скоростью миллион в год, где женщины не хотят рожать, мы видим ужасное отношение к детям, у которых появился шанс стать полноценными членами общества. Один из срезов этого отношения мы и видим в развернувшемся на наших глазах конфликте. Не мной сказано: по тому, как нация относится к детям и старикам, можно судить о том, есть у нее будущее или нет, — говорит Михаил Шабалин. — Мои друзья, работающие над проектом «Арриба», не просто самоотверженные люди, они первопроходцы. Такой программы, такого социального проекта, который предприняли Аня Борисова и Олег Шоркин, еще не было не только в России, нигде. Статистика говорит о том, что в существующих на сегодня условиях сколько бы с трибун ни говорилось о необходимости социализации ребят из детских домов, они в обществе не социализируются. И вот люди пытаются ситуацию изменить. Им бы оказать всестороннюю поддержку, социальную помощь, но пока, как видим, общество не готово это принять.

Я спросила Михаила Александровича о том, что, на его взгляд, движет испуганными жильцами. Желание оградить себя от людей иного социального слоя? Искренняя убежденность, что можно таким образом спрятаться от проблем, существующих в окружающем мире? Неужели они не понимают, что жизненный успех этих девчонок и мальчишек, жаждущих получить образование, как раз и есть гарантия общественного благополучия, залог того, что они не пойдут на улицу грабить и убивать? И даже в самой «элитной» среде ребенок из богатой семьи может пристраститься как к алкоголю и наркотикам, так и к воровству? Он ответил так:

— Мы живем в страшное время, когда известны случаи, что в школах торгуют наркотиками, когда выжигают целые семьи цыган за то, что они разлагают подростков... Можно сказать, все наши дети брошены в этот страшный мир. Нельзя их отправить на Луну. Если вы просто боитесь своего соседа, ваше право его бояться. Но претензии к нему вы можете предъявить, если есть содержательная сторона: он что-то делает не так, ведет себя не так. Не дай нам Бог обвинить человека в том, в чем он не виноват. В этом случае дети стали жертвами такого морального преступления. Это с одной стороны. А с другой — человек, который верит, что с помощью денег, с помощью высоких стен можно изолироваться от мира, заблуждается. Можно только пожалеть этих людей, потому что таким образом они закрывают себе будущее, в котором уютнее было бы жить всем. И им самим, и их детям и внукам, и этим ребятам. Я уже не говорю о том, что какой мерой меряете, такой и вам отмерится.

На днях состоится переезд. Олег Шоркин уже подыскал хорошую квартиру в центре. На первом этаже. Там даже вход отдельный. Снова в каком-то смысле изоляция, скажете вы?! Наверное. Но мне хочется верить, что новый дом окажется более гостеприимным. А его жильцы — мудрее и добрее. Знаете, Наташка, стеснявшаяся и молчавшая почти весь вечер, перед нашим уходом сказала, что единственный из соседей, кто всегда улыбался, когда дети здоровались с ним при встрече, это музыкант Алекс.