Явка с повинной — разумный выбор

В последние годы на их долю приходится примерно треть регистрируемых преступлений, и они доминируют в структуре армейской преступности... Об этом говорится в интервью начальника службы информации и общественных связей СибВО полковника Валерия Щебланина с военным прокурором Сибирского военного округа генерал-лейтенантом юстиции Андреем Никулищиным.

— Андрей Анатольевич, можно ли решить проблему «уклонистов» одноразовой кампанией, даже самой активной и масштабной?

— Нынешнее обращение — это совсем не кампания, а одно из звеньев той крупной общегосударственной системы мер, которая последовательно реализуется органами военной прокуратуры совместно с командованием СибВО, командирами на местах по обеспечению правопорядка. На каком-то этапе возникает необходимость особого внимания, вычленения какого-либо болевого места, одно из таких мест сегодня — это «уклонисты», те, кто в силу различных причин оставляют места службы, уклоняются от несения обязанностей военной службы путем самовольного оставления воинской части, дезертирства, членовредительства, симуляции болезни, подлога документов либо путем иного обмана.

Если говорить о статистике этого явления в наших подведомственных регионах, то, несмотря на то, что она имеет положительные тенденции сокращения почти на 24% по сравнению с 2005 годом, количество тех, кто осужден в текущем году за самовольное оставление места службы, дезертирство, уклонение от военной службы, по всем поднадзорным структурам и войскам составляет более 200 человек.

Подоплека проводимого мероприятия проста: обстановка потребовала — военные прокуроры реагируют, не на словах, а практическим делом, позволяющим многим людям преодолеть «жизненный тупик», куда они объективно или субъективно попали. У нас есть и практический опыт такой работы в масштабе всех Вооруженных сил: подобные акции, которые назывались «Явка с повинной» и «Беглец», проводились военной прокуратурой в 1998 — 1999 годах. Тогда вернулись около 8 тысяч военнослужащих. После изучения обстоятельств самовольного оставления мест службы к уголовной ответственности были привлечены 140 человек. Выводы о значимости таких акций человек может сделать сам. Естественно, речь не идет о какой-либо корректировке закона, о всепрощении в период проведения мероприятия, впрочем, не стоит понимать это и как кампанию по «закручиванию гаек», по активизации репрессивных мер.

Суть в том, чтобы военнослужащие, незаконно находящиеся вне части, добровольно явились в прокуратуру или другие правоохранительные органы. Закон предусматривает возможность их освобождения от уголовной ответственности, и мы хотим реализовать эти возможности для максимального круга лиц.

— Не стали ли факторы, побуждающие военнослужащего уходить из воинской части, плохой традицией, объективной закономерностью, которые уже нельзя преодолеть?

— Уверен, что нет. У нас значительное, преобладающее количество воинских частей и подразделений, где нет случаев самовольного оставления службы. В основе дезертирства, уклонений и т. д. — комплекс причин. Представьте себе, человек рос в семье, о нем заботились, а тут сразу суровый режим жизни, неумение жить в коллективе... Появились люди-одиночки, которым очень сложно найти общий язык с другими людьми. А еще — жесткие нравы армейского коллектива, где не любят слабых. Чтобы противостоять всем негативным факторам, надо иметь силу воли, а она есть не у всех. Вот и бегут солдаты из частей домой. А с другой стороны, очень часто причины побегов тесно связаны с недостаточной организацией службы войск, ненадлежащим материально-бытовым обеспечением личного состава, ущемлением иных законных прав и интересов военнослужащих, нарушениями законодательства при призыве граждан на военную службу. Но разве вышесказанное — неизбежное зло? Оно вполне преодолимо.

Отсюда и вывод: объёмный характер причин требует системных и многоплановых усилий со стороны командиров, воспитательных структур, военных прокуроров по преодолению негативных явлений. Никакой фатальной неизбежности нет, нужна кропотливая, деловая работа. На её организации мы и сосредотачиваем свои усилия. Сегодня прокурорские работники у нас непосредственно идут в воинские коллективы, не угрожать и пугать, а мотивированно разъяснять и предметно реагировать на складывающуюся правовую обстановку.

Только в прошедшем квартале этого года, например, прокурорскими работниками военной прокуратуры округа и подчиненных военных прокуратур гарнизонов во взаимодействии с командованием, воспитательными структурами, со специалистами контрольных и ревизионных служб в поднадзорных войсках проведено более 550 результативных прокурорских проверок исполнения законодательства. По их результатам правомочному командованию внесено свыше 200 представлений об устранении нарушений законов, восстановлены права более 3000 военнослужащих, в отношении тех, кто допустил нарушения законов, возбуждено 40 уголовных дел.

— Каков, собственно, механизм реализации обращения Главной военной прокуратуры по поводу возвращения «беглецов»?

— Прежде всего человек, нарушивший соответствующие статьи закона, его родственники, должны глубоко осознать, что у беглеца два пути: первый — прийти с повинной. Чистосердечное признание облегчит вину, мы учтём все нюансы: что толкнуло к побегу, какова роль непосредственных командиров, что делал в период отсутствия в воинской части. Учтём стечение тяжёлых обстоятельств — ими могут быть признаны такие жизненные ситуации, которые сами по себе хотя и не являются абсолютным препятствием для прохождения военной службы, но в значительной степени затрудняют её несение. Тяжёлыми обстоятельствами служебного характера могут являться неуставные действия со стороны сослуживцев, иные неблагоприятные жизненные ситуации, которые хотя и не лишают возможности, но существенно затрудняют пребывание военнослужащего на службе, нарушают его правовой статус, жизненные интересы, честь и достоинство. В каждом конкретном случае вопрос о наличии этих обстоятельств будет решаться индивидуально.

Приведу лишь один пример: военным прокурором Борзинского гарнизона (Читинская область) было возбуждено уголовное дело по факту самовольного оставления воинской части рядовым А.Трухиным, через месяц солдат нашёл в себе мужество и сам явился в военную прокуратуру. В ходе расследования его уголовного дела было установлено, что причина побега — неуставные действия со стороны его сослуживца А. Хандажапова, который избил Трухина. Дело последнего было прекращено, а тот, кто бил, был признан в уголовном порядке виновным и ему было назначено наказание в виде содержания в дисциплинарной воинской части сроком на один год.

Есть и второй путь — он тупиковый. Рано или поздно беглеца все равно задержат — не военные, так милиция. И под суд он пойдет уже как дезертир. Это большая разница, дезертиру (тому, кто ушёл и не собирается возвращаться) грозит до 7 лет лишения свободы, а если он сбежал с оружием или в группе с сослуживцами, — от 3 до 10 лет. Тому же, кто самовольно оставил место службы, в зависимости от продолжительности отсутствия, в самом сложном случае, когда «прогулка» превысила один месяц, грозит до 5 лет лишения свободы.

Однако и те, и другие, совершившие вышеизложенные деяния, могут быть освобождены от уголовной ответственности, если эти деяния явились следствием стечения тяжёлых обстоятельств.

Если солдат сам боится обращаться в прокуратуру, то его могут привести родители. Не надо доводить дело до абсурда. Если солдат сам пришел в прокуратуру, то в свою часть он уже не вернется. Его прикомандируют на специальный сборный пункт. Пока прокуратура проводит проверку, он будет находиться там на полном обеспечении и жить по воинскому распорядку дня.

Кстати, по этим же телефонам могут обращаться и призывники, их родственники и другие заинтересованные граждане за консультацией по вопросам законодательства, связанного с проведением призыва на военную службу, а также с целью сообщить об известных им фактах нарушения закона.

В заключение еще раз хочу сказать тем, кто оступился: жить вечно в тени нельзя, нужно принять нелёгкое решение, обратиться в военную прокуратуру и жить дальше честно, это всегда оправдано.

Обращение военной прокуратуры будет действовать до 31 декабря 2006 года.

Для тех, кто оступился, кто раздумывает, как быть и что делать, сообщаю телефоны военных прокуратур Сибири и Забайкалья: в Чите — 26-75-17 (военная прокуратура СибВО), 36-40-87 (Читинского гарнизона), в Новосибирске — 21-49-69, 60-20-31; в Улан-Удэ — 43-69-44, в Красноярске — 24-65-48, Абакане — 7-60-86, Барнауле — 36-70-33, Братске — 36-10-74, Иркутске — 22-42-63, Кемерово — 28-02-66, Омске — 23-51-13, Томске — 52-72-26, Юрге — 5-07-78.