Мама своего сына

Арсений со сцены спустился в зал к ней и, передавая коробочку с наградой и корочки документа, произнес: «Мамуль, половина тут твоя. И даже больше, чем половина».

Она знала всех детей в его классе и еще полшколы. Знала, кто и как учится, у кого какие родители. Она знала все задания на дом, и иногда ей казалось, что это не сын проучился десять лет в школе. А она еще раз. Вместо него. Муж порой говорил ей, что чрезмерная опека губит мужчину. Но разве она опекала сына? Она всего лишь жила им.
А как она волновалась, когда он решил поступать в университет! А как испугалась, когда он впервые не пришел ночевать! И вечером впервые серьёзно поговорила с Арсенечкой. Она смущалась, но все-таки сказала ему, что... от женщин можно очень нехорошими болезнями заболеть. Конечно, Арсений у нее взрослый, он уже и жениться может. И если уж на то пошло, то она не возражает против женитьбы на хорошей девушке. На Ларисе Павловой, например. У нее ведь порядочные родители!

...Банкет по случаю свадьбы справили в ресторане. А потом дом без сына опустел. Она ходила по квартире как потерянная. Муж совершенно не спасал от удивительного ощущения полной внутренней пустоты. Словно стержень вынули из Анны Климентьевны.

Да и с невесткой Анна Климентьевна прогадала. Наглая деваха заставляла Арсюшу пеленки дочери Олечке стирать! А он — добрая душа — и возмутиться не догадался. Пока мама не подсказала. И вообще сваты хорошими жмотами оказались! Придешь к ним в гости, а они: «Мы детям квартиру, мы детям телефон, мы детям обстановку...» Да Анна Климентьевна им самое главное в своей жизни отдала: СЫНА СВОЕГО НЕ ПОЖАЛЕЛА! А они...

Бедный мальчик!!! И с этими людьми он вынужден жить. Сколько раз Анна Климентьевна говорила ему: «Бросай все и возвращайся домой. Не стоит тебя эта Лариса». А сын к ней как приклеился. Бывало, в неделю всего раза три заглянет. Правда, звонил каждый вечер: «Мамочка! Как ты там без меня? Как папа? У меня? У меня все нормально. Когда приеду? Ну, может, в выходной заскочу».

...«Нормально» он говорил таким тоном, что сердце Анны Климентьевиы рвалось на части. Она понимала, что ее мальчику плохо. Ко всем своим недостаткам Лариса оказалась еще и глупой: придет к Анне Климентьевне в гости и начинает на Арсюшу жаловаться. Мол, думает только о себе и помощи от него никакой.

Когда сын пришел и сказал, что Лариса подала на развод, Анна Климентьевна не смогла сдержать победную улыбку:

— Правда? Ну и пусть одна помыкается! А ты и не ходи больше к ней. Оставайся дома. Твой дом здесь, с нами.

— Мама, я не хочу с ней разводиться. Она мне не мешает.

...Да кто может упрекнуть её сына в излишней расчетливости? Если только мещане, наподобие бывших Арсюшиных родственничков. А на самом деле судья и народные заседатели просто прониклись к покидаемому мужу таким сочувствием, что отделили ему солидную часть нажитого имущества и постановили: квартиру — менять. И в результате семейного кораблекрушения Арсений выплыл на плоту замечательной однокомнатной квартирки, прекрасно обставленной всем необходимым для жизни.

Анна Климентьевна была в шоке. Она ждала сына назад, а ей вернули вовсе не сына. А все те же ежевечерние звонки: «Мамуль! Как вы там? А папа как? У меня? У меня все нормально. Поесть? Да, пожалуйста, зайди ко мне завтра утром, приготовь что-нибудь... Да, мам, там рубашки постирать надо и носки... Что? Кран протекает? Ну, слесаря вызови».

Теперь она не представляет своей жизни без поездок в уютную квартиру сына. По дороге Анна Климентьевна заходит на рынок. Мужчина есть мужчина. Сам себе купить, приготовить обед не догадается. Приехав, она долго и с удовольствием готовит Арсению еду.

Самые приятные минуты, когда все готово и перед приходом сына можно позволить себе маленькую слабость. Она возвращается в комнату. Подходит к письменному столу. Над ним висит полка с книгами. Это особенные книги. Книги ее сына. Тоненькие вузовские сборники, отпечатанные плохим ротапринтом, академические издания, журналы. Каждое издание — реликвия. В каждом — фамилия ее сына, пусть всего лишь в тезисах на полторы странички и в соавторстве с тремя людьми.

Однажды из какого-то журнала выпал сложенный вчетверо листок. Анна Климентьевна подняла его, и глаза послушно прочли написанные крупным неровным почерком слова: «Ты мне не нужен!» Впрочем, и не читая, Анна Климентьевна знает содержание «писем от любимых женщин». Каждая норовит побольнее куснуть, кольнуть, лягнуть... A может, всё дело лишь в том, что не осталось на свете порядочных девушек? «Зачем только он хранит этот мусор?» — мама пожурила любимого сына заочно и ничуть не зло.

От грустных мыслей ее оторвал звонок. Арсенечка! Он нарочно звонит ей, чтобы она открыла ему дверь.

— Мамуля! — сын бережно прижимает к себе свою незаметно состарившуюся седенькую маму. — Как я по тебе соскучился!

...Анна Климентьевна пытается обнять сына. И в этот миг ей кажется, что она совсем молодая. И Арсюшенька ее — задорный загорелый мальчишка, который только что перестал гонять по двору мяч. И кажется ей, что у них впереди еще целая жизнь. Долгая-предолгая...