Частное подворье — путь к спасению

— Нам говорят, — рассказывала Лиля, — что надо торговать на городском рынке. Но за право торговли мы вносим определенную сумму в наш Козловский сельсовет. Чего же еще?

Крестьянка недоумевает. Как она будет торговать на рынке, где места давно определены и выкуплены постоянными торговцами, которые приезжают из соседних к городу сел: Киевки, Новопокровки, Северотатарки. К тому же Лиля работает в колхозе дояркой. Сколько получает? Да не очень много — три-четыре тысячи рублей в месяц. Колхоз «Победа» — середнячок, много лет ходит в этом статусе. Амин зимой тоже работает — ухаживает за колхозными бычками. Но это до поры до времени. В марте, когда начнется массовый растел коров не только на общественных фермах, но и в частных подворьях, примется за новое дело — будет собирать по своей деревне Малый Ермак молоко у жителей и возить в Козловку, на центральную усадьбу, причем на своем транспорте. Есть у него что-то вроде автомобиля — сам смастерил, но ничего, бегает машинка. На ней и корма можно на подворье привезти — сено, зернофураж.

А еще у Амина трактор «Беларусь», сенокосилка, грабли, культиватор, сеялка и земля тоже есть. Около сотни гектаров. Правда, далеко от деревни — аж за Семеновкой. Была в далекую старину такая, между Козловкой и Розенталем, да исчезла с лица земли, будто испарилась.

— Это нам наш председатель колхоза выделил, Николай Тимофеевич Нижельский, — в один голос говорили супруги.

— Разве поближе нельзя было?

— Но мы же не одни. Вон сколько частных подворий от земли кормятся.

Так-то оно так. Не зря же правительство разработало национальный проект развития агропромышленного комплекса. Сотни, тысячи людей по области, России берут кредиты, покупают скот, технику, горючее и самостоятельно хозяйствуют на земле.

— Купили сыну квартиру в городе, — говорила Лиля. — А разве с нашей колхозной зарплатой это возможно?

Только огорчаются супруги, что рынок у нас пока такой неорганизованный, дикий, партнеры стараются надуть крестьянина, поживиться за его счет. Сдатчики молока, конечно, имеют в виду крах Омской молочной компании, которая только одним Рахматулиным задолжала 16 тысяч рублей и до сих пор не погасила долг. Намечалось продать вагончик, который стоял в Малом Ермаке. Оценочная стоимость его — более миллиона рублей. Этих денег вполне бы хватило, чтобы рассчитаться не только с Рахматулиными, но и со всеми другими облапошенными сдатчиками, которых по Татарскому району десятки, а может, и сотни. Однако вагончик увезли. Увезли тайно, под покровом темной ночи. Приехали мощные КамАЗы, погрузили — и поминай как звали.

Тем не менее закупка молока в Татарском районе идет вполне благополучно. В прошлом году в сравнении с 2006 годом молока закуплено на триста тонн больше, еще заметнее прирост по мясу — 400 тонн.

— Используем все формы закупки, — рассказывал начальник районного управления сельского хозяйства Александр Хоботов. — В одних населенных пунктах этим занимаются сами хозяйства, в других работают предприниматели.

Зоотехник районного управления Сара Аманкулова, которая непосредственно ведает закупкой продукции, говорила более конкретно, называла цифры, фамилии предпринимателей. Живут они не только в районном центре, но и в селах Казаткуль, Неудачино, Новопервомайском, постоянно встречаются со своими клиентами.

Особая ситуация сложилась в селе Ускюль. Хилое акционерное общество подвергли процедуре банкротства, имущество продали и частично вывезли за пределы села. Люди остались не у дел, путь к спасению только один — частное подворье. Кто держит коров, кто свиней, а вот Геннадий Полевщиков откармливает бычков и говорит, что это тоже выгодно. Цены на мясо в последнее время опять пошли вверх.

Срочно было создано муниципальное унитарное предприятие, которое приобрело в свою собственность у банкрота несколько автомобилей, тракторов, грейферный погрузчик и другое. Муниципальное унитарное предприятие обслуживает водопровод, дает тепло в дома с центральным отоплением, оказывает множество бытовых услуг населению: вывозит с полей на частное подворье сено, дрова, пашет огороды и... собирает молоко. Этим непосредственно занимается шофер Сергей Епишко. Грузит в кузов алюминиевую бочку, ставит молокомер и едет по Ускюлю. Жир тоже определяет он. Нужда заставит — так всему научишься.

— У нас одна беда, — жаловался глава муниципального образования Ускюльского сельсовета Сергей Колтышев. — Мы не собираем молоко в деревне Воздвиженке, которая тоже наша. Но думаю, что ко времени массового растела коров, то есть к марту, этот вопрос решим.

Тем не менее по Ускюльскому муниципальному образованию за прошлый год закуплено молока почти двести тонн.

Самый высокий результат в селе Казачий Мыс — 330 тонн. Закупкой там занимается маслозавод, вернее, то, что от него осталось. Ни сливочное масло, ни сухое молоко здесь больше не производят. Без работы осталось около сотни людей. Но это как исключение: переработка сама по себе закупкой молока больше не занимается.

— А ей это ни к чему, — прокомментировали в управлении сельского хозяйства. — Молоко везут сразу из трех районов — Усть-Таркского, Венгеровского и Татарского.

А что будет, если молочные реки иссякнут, когда вновь заработает Усть-Таркский завод, подвергнутый процедуре банкротства? Когда предприятие в частных руках, перспективные вопросы, как правило, уходят на задний план. А жаль!

Подстраиваясь к рынку, который цивилизованным никак не назовешь, селяне проявляют немало энергии, изобретательности. Горький жизненный опыт кое-чему научил. Например, жители деревни Минино, где также общественное производство отсутствует, выносят сельхозпродукцию (масло, молоко, яйца, мясо) на автотрассу «Байкал» и очень выгодно ее продают. А кое-кто из мининцев пошел еще дальше: едет на городской рынок в Татарск и опустошает его, а продукцию оттуда несет на автотрассу, цены на которой такие же, как в Тюмени, на Дальнем Севере.

Кое-кто наладился скупать молоко у своих же селян. Готовят из него масло, творог, сметану и везут на базар.

Голь на выдумку хитра. Но корень всех этих манипуляций опять же — частное подворье, которое дает жизнь крестьянам и нам, его нахлебникам.