Сашенька

Поначалу робела, руки с непривычки болели, спина отнималась, но потом привыкла, и в напряженных буднях милицейской службы увидела большой смысл и значение. Она мыла с усердием редко пустующие коридоры, смеялась, когда мужчины «при звездах» резво перепрыгивали через швабру, ласково называя Сашенькой. А дома Затей ждали сын-студент Данила и безработный муж Валера.

По дороге с работы Сашенька прикупила в ларьке две железные банки тушенки — для равновесия — сумка с картошкой перетягивала.

Через тридцать минут поездки на троллейбусе она прибыла в родной жилой массив и по заснеженной тропинке, через пустырь, поспешила к родному очагу.

Александра шла, широко расставив руки с продовольствием. Она улыбалась, представляя, с каким нетерпением набросятся на ужин ее мальчики...

И вот она идет, а впереди семенят пожилые супруги. Дедушка заботливо предупреждает бабушку:

— Здесь ямка, родная. А тут — «катушка»...

Вдруг старичков останавливает новое препятствие. Кто-то басит в темноте:

— ...Отец, дай немного «деревянных» и вали... Только не нервируй, а то я нервный, падучей болею — не замечу, как покалечу... Ну!

— Молодой человек, успокойтесь. Я могу вас проводить до поликлиники, я знаю, как вам помочь, есть хорошие капельки...

— Издеваешься?! — ревет громила. — Ух, мать...

Громила бросает «отца» в сугроб, размахивается, чтобы ударить — и вдруг... вздрагивает и мягко валится рядом. Нет, это не приступ «падучей» — это поспешила на помощь работник РОВД Александра Затей, которая обрушила на голову грабителя сумку с картошкой, а потом — хлебом и тушенкой.

— Ах ты, бандит... террорист... киллер чертов! Житья от вас нет! Прибью!

Громила попытался подняться, но снова коршуном налетела Затей. Она не дала грабителю опомниться — сумки молотами колотили по телу. Особенно болезненным оказался удар краем банки с тушенкой — верзила взвыл, тотчас утратил боевой пыл и на четвереньках пополз, пропахивая по снежной целине.

Старички поражены сценой побоища.

— ...Как вы его! Мы напугались, думали, что придушит... А вы его не того, не сильно изувечили? Ох, спасибо вам, девушка, спасибо.

Дома Александру Григорьевну заждались.

— Ты, кажется, уже прописалась в своей милиции, — привычно-обиженно заметил муж Валера.

— Мам, где покупала хлеб? А молоко потекло... — сын разбирал на кухне принесенные продукты. — Обнаглели. По голове бы им этим молоком. Правда, мам?

Александра Григорьевна молча принялась за готовку ужина.

За столом, после украинского борща, жареной картошки, котлет и компота Валера подобрел. Он дружески заметил жене:

— Саша, почему тебе не найти другое место работы? Ну, более чистое, доходное. Чего ты приросла к этой проклятой милиции? Ты пропиталась уже казармой — не замечаешь, а я вижу, как становишься все более резкой, грубой — даже с близкими тебе людьми. Ты меня слушаешь?..

— Я устала.

Муж включил телевизор. На экране калейдоскопом повалили кадры бесчинств террористов — пожары, взрывы...

— Папа, — взмолился Данила, — сейчас по НТВ такой боевик классный идет с Жан-Клодом Ван Даммом в главной роли!.. Один десятерых уложил, крови — море!

— Успокойтесь, — сказала Затей и забрала у мужа пульт, переключила на передачу «Твой дом»: звезда итальянской оперы в паре со звездой российского спорта раскрывали секреты домашнего хозяйства — как быстро и вкусно готовить, ремонтировать квартиру, украшать дачный участок цветами, не болеть... Александра Григорьевна раскрыла ежедневник и продолжила записи ценных советов.

— «Милиционерша»!.. — опять обиделся Валера и ушел курить на лестничную площадку.

Красным карандашом Затей пометила страничку с рекомендациями — как сохранить мир и любовь в семье. Действовать она решила не откладывая.