Солдат, ученый, гражданин

Его предмет считался для нас, студентов-архитекторов, совсем непрофильным, но скука и дремота на лекциях по истории были делом невозможным. И сам преподаватель, в отличие от многих других, запомнился на всю жизнь.

Свято веря в то, что такие пересечения случайными не бывают, разыскала телефон Иосифа Давыдовича и договорилась о встрече. Очень уж захотелось рассказать читателям об этом интереснейшем человеке. Заслуженном, уважаемом, но болезненно скромном. Тем более что узнала о предстоящем его 90-летнем юбилее.

— Ничего для себя, все силы — только работе, только науке, — разводит руками Нина Алексеевна Эйнгорн, проводя меня в комнаты маленькой, по-спартански обставленной, совсем не докторско-профессорской квартиры.

— Вот это — мой кабинет, — смеется Иосиф Давыдович, показывая на тесно придвинутый к дивану журнальный столик. Жесты у него легкие, молодые, как и улыбка, да и сам он остался таким же сухощавым и подтянутым, как двадцать с лишком лет назад. И память — на зависть даже самым одаренным студентам. Исторический кладезь. Начиная с голодных 1920-х и до событий сегодняшних. Школа, Московский историко-архивный институт, армия, офицерские курсы… На войну в 1941-м Эйнгорн ушел еще рядовым, младшим лейтенантом стал уже на фронте. Выходил из окружения, участвовал в битве за Москву, освобождал Белоруссию и Украину… Сегодня он полковник в отставке. Но, вспоминая армейские годы, в том числе и послевоенные, называет себя солдатом. Не звание, а службу считает он в этом деле главным.

Жаль, что не позволяет газетный формат подробно рассказать, как горел желанием учиться мальчишка из семьи бедного служащего. Как был редактором городской школьной радиогазеты в Могилеве и руководил «базовой» пионерской организацией. Как мастерил себе коньки «из чурок и железяк» и пытался соорудить фотоаппарат по описанию журнала «Наука и жизнь». Как разгружал вагоны и преподавал в полиграфическом техникуме, будучи еще студентом-второкурсником. Как «глотал» книги и писал научные статьи, предпочитая танцам библиотеку. Читать ему всегда хотелось больше, чем есть. И тогда, и (перекроив буквальный смысл в переносный) в нынешней околорыночной российской жизни.

На сайте СибАГС, где есть информация обо всех преподавателях, о профессоре Эйнгорне в графе «Область научных интересов» написано в числе прочего «духовно-нравственные ориентиры в юридическом образовании». Для действительного члена Академии предпринимательства — довольно неожиданно. Но только на первый взгляд. Ведь «рынок» и «дикий рынок», по мнению Иосифа Давыдовича, — понятия далеко не тождественные. И пересчет всего и вся на деньги — не более чем профанирование рыночных отношений.

— Отсутствие духовно-нравственной составляющей в рыночных отношениях, по существу, обесценивает многие факторы, влияющие на человека. А поскольку в рынке участвуют все, то это приводит к всеобщему обеднению. Без уважения к народу, к людям, к их интересам невозможна ни правовая, ни экономическая, никакая другая культура.

Поэтому проблема качества образования сегодня — ключевая. Без хорошей школы нет ни хорошего управления, ни хорошей армии, нет профессионализма в очень многих сферах. И особенно важно, у кого ты учишься, кто твой педагог. Мне в этом очень повезло, учился у интеллигентнейших преподавателей, ученых с мировым именем. Таких, скажем, как Юрий Владимирович Готье. Помню, как в 1936 году его привели в нашу аудиторию, представили, как он сказал: «Я буду вам преподавать историю России. Но не по Марксу. Потому что Маркс не знал России, а я не знаю Маркса»…

Мы листаем альбом из семейного архива Эйнгорнов. «Вот мой ученик…» — то и дело говорит Иосиф Давыдович. Он называет имена и фамилии Героев Социалистического Труда, известных летчиков, космонавтов (среди них и Герман Титов!), строителей, коллег-журналистов… На антресолях тесной двухкомнатной квартирки с трудом размещаются письма и снимки, присланные профессору со всех сторон света. И это тоже история, жаль только, что нет у нее пока своего исследователя.

Долготерпение и чувство юмора — это, по признанию семейного «комиссара» Нины Алексеевны, было главным оружием главы семьи во всех трудных ситуациях. Сам он с улыбкой вспоминает, что, по мнению отдельных представителей тогдашнего партийного руководства, «подходил не по всем параметрам». Не те, мол, Ф.И.О., чтобы расти в должности. Прямо это, конечно же, не говорилось, но подразумевалось вполне однозначно. После защиты и опубликования докторской диссертации Эйнгорна «Религия и церковь в период 1917 — 1937 годы» ее широко цитировали ученые как в России, так и за границей. Но…

— Вам в свое время пришлось преодолеть немало искусственно созданных препятствий, чтобы защитить уже готовую и признанную в научном мире докторскую диссертацию. Как вы относились к этим «палкам в колеса»?

— Только со смехом. Я всё прекрасно помню, но стараюсь меньше об этом говорить и думать. Ведь никакую полезную нагрузку это не несет — ни внутри тебя, ни вовне. Так зачем же мне нести это в себе?

Доктор, профессор, действительный член Европейской и Российской академий естественных наук, Академии гуманитарных наук, вице-президент и почетный академик Народной академии науковедения… 30 правительственных наград… 350 научных публикаций… Тринадцать лет преподавания в военных училищах, сорок лет работы в Сибстрине (НИСИ-НГАСУ), а с 2000 года — в Сибирской академии государственной службы, куда профессор Эйнгорн ушел не в поисках «тихой заводи», а как раз наоборот — чтобы как можно более полно и активно реализовать свои исследовательские, научные возможности.

С его помощью и под непосредственным руководством защитились двенадцать докторов и десять кандидатов наук. А вообще у Эйнгорна выучилось более 60 тысяч студентов. Целая армия! Мы слушали его замечательные лекции, невольно задумывались над вопросами, которые он исподволь вбрасывал в аудиторию, задавали в ответ свои — то каверзные, то наивные. И всегда при этом «включались» — и умом, и душой, чего, собственно, и добивался улыбчиво-строгий профессор Эйнгорн. Спасибо вам за это, дорогой Иосиф Давыдович!