|
О Новосибирском оловокомбинате, отмечающем в эти дни свое шестидесятилетие, знает любой горожанин. По крайней мере о том, что он выпускает самое чистое в мире олово. Но для сегодняшней характеристики НОКа, может быть, еще более показательно звание лауреата во всероссийском конкурсе на лучшее предприятие по социальному партнерству. Можно подумать, что последнее десятилетие комбинату не приходилось, как другим предприятиям, бороться за выживание - задали мы вопрос генеральному директору оловокомбината Александру Дугельному.
- Нас трепало, как и других. Был период, когда общество, нарушая все законы экономики, жило по принципу «деньги-деньги», и когда промышленное производство было, казалось, никому не нужно. Новое еще можно было создавать, учитывая конъюнктуру рынка, те или иные факторы. А мы уже существуем «де юре» и «де факто». Вот он - участок земли, забор, труба. Никуда не денешься. В 1997-1998 годах в передельных затратах предприятия две составляющие, регулируемые государством, - электроэнергия и транспорт составляли 65 процентов. Сырье тоже было проблемой. Закрылись 22 горнообогатительных предприятия, которые поставляли нам рудный концентрат. Возможности для маневра были очень ограничены. Мы вынуждены были провести реструктуризацию предприятия, сократиться, перегруппироваться.
- Увольнений избежать не удалось?
- В той экономической ситуации, при снижении объемов производства, это было неизбежно. Лучше уж честно сказать людям, что придется проводить сокращения, но при этом оставшимся вовремя платить нормальную зарплату, чем сохранять численность, выплачивая фактически пособие по безработице.
- Удалось ли восстановить объемы производства?
- По сравнению с благополучными дореформенными временами мы вышли на уровень 70 процентов. От увольнений сотрудников предприятие перешло к приему. Но ситуация в нашем бизнесе и сейчас непростая. Депрессия, наблюдающаяся в металлургии Запада, коснулась и нас. В прошлом году цены упали на 30 процентов. Положение достаточно сложное и теперь. Чтобы пережить время низкого уровня цен, постоянно приходится заниматься сокращением издержек. Мы держимся еще и благодаря сдвигу в структуре производства. Если раньше мы выпускали фактически одно олово, то сейчас оно составляет только половину в объемах предприятия. Освоили второй передел - производство припоев, продукцию повышенной технологической готовности. В период приватизации оно было в нашей инвестиционной программе. Этим вариантом тогда мало кто воспользовался. Мы же 14 процентов акций предприятия продали на инвестиционных торгах. Полученные 800 тысяч долларов вложили в приобретение прокатных станов, прессов, контрольных приборов для припойного производства. Сейчас объемы реализации припоев в некоторые месяцы доходят до 1 млн долларов. Третье направление нашей работы - производство редких металлов и металлов-попутчиков для электронной промышленности, фармации. Самостоятельное направление деятельности предприятия - энергетика. Производство у нас очень энергоемкое, а как растут энерготарифы, известно всем. Поэтому, чтобы выжить, мы были просто вынуждены заняться собственной энергетикой. В прошлом году запустили собственную энергогенерирующую установку. Ну, и, наконец, тоже в силу необходимости, занялись восстановлением рудной базы. Иначе - такова российская действительность - трудно сохранить самостоятельность и управляемость. Если нельзя влиять на политику предприятия впрямую, это пытаются сделать через диктат сырьевой базы - таких примеров достаточно много. Так или иначе мы связаны сейчас с четырьмя горнообогатительными комбинатами - имеем либо контрольный пакет, либо долю акций.
|
| Александр Дугельный: «Уж если чем-то заниматься, то одним». Фото Бориса БАРЫШНИКОВА |
- Ну, какой мощный. Маленький. Но действующий - оловокомбинат, ЦНИИОлово и четыре горнообрабатывающих комбината.
- Было время, когда за оловокомбинатом числились еще и пейджинговая станция, магазин «Под строкой», салоны «вижн-экспресс»...
- Ну, это уже история - 92-95 годы. В этот период развивать наш бизнес было практически невозможно. Проблемой было и сохранить деньги, которые образовались у предприятия от аренды. Инфляция громадная, хранить деньги в валюте - мы же не банк - тоже не могли. Да и в банк класть опасно - сколько их тогда грохнулось. Так что благодаря непрофильному бизнесу мы просто сохранили заработанное. Когда ситуация переменилась, мы их сразу же реализовали. Кстати, собственное энергопроизводство комбинат создавал как раз за счет этих средств.
- Несколько лет назад шли разговоры, что на оловокомбинате идет усиленная скупка акций. Получается, вы лишили рабочих права быть собственниками предприятия?
- На небольших, компактных предприятиях, численностью до ста человек, а еще лучше 50-60, хорошо работают элементы двухстороннего стимулирования, когда наемный работник является еще и собственником предприятия. Но я не знаю ни одной серьезной фирмы или корпорации с большой численностью работающих, где бы все поголовно были собственниками предприятия. Крупный собственник, вкладывающий деньги, заинтересован в эффективном производстве. Возьмите хотя бы наших соседей - «Новосибирскмебель». Все акционеры, но ничего не работает. Спросите самих рабочих. Что ему важнее - иметь акции умершего предприятия или продолжать работать, продав акции. Помните у Чубайса было выражение - на свой ваучер каждый сможет купить машину. Так вот, могу доложить: на свои акции наши рабочие купили машины. Не все, конечно, кто-то продал дешевле. Пик цены на акции комбината был летом 1997 года. Те, кто проявил выдержку и дождался этого момента, смогли купить на свои акции машины. Если на предприятии работали двое - муж и жена, они могли купить на свои акции машину, дачу и однокомнатную квартиру. Это - факт.
- А какие зарплаты на предприятии?
- Средняя по прошлому году 4,6 тысячи рублей. В декабре и январе перевалило за пять. Мы же работаем легально, платим все налоги. А сколько при этом рядом работают «в черную»? Еще говорим о равных условиях. Конечно, даже при том, что зарплаты у заводчан на 15-20 процентов выше, чем на других предприятиях района, они все равно невелики. Человеку надо обеспечить достойный уровень жизни, возможность приобретения жилья. Квартиры сейчас продаются по баснословным ценам.
|
| Сибирское олово по-прежнему самое чистое в мире |
- Не помню, какой уж точно пленум ЦК КПСС принял решение обеспечить каждого советского человека отдельной квартирой к 2000 году. Так вот, мы выполнили эту задачу. Всем дали квартиры. В 1997 году завод сдал шесть домов - это более тысячи квартир. Правда, после этого мы жилье не строим, а только судимся.
- ???
- За эти же квартиры. Мы их давали с правом выкупа. Те, кто работают на предприятии, все их выкупили. Инфляция была сумасшедшая, квартиры продавались за «смешные» деньги. Те, кто ушли с завода, считают, квартиры им должны отдать. Ни одного суда мы еще не проиграли. Если условием предоставления квартиры был ее выкуп, значит, человек должен компенсировать предприятию затраты. Жилье-то строилось на заводские деньги.
- А оздоровительные лагеря, базы отдыха вы тоже продали, как и другие предприятия?
- У нас остался здравпункт, столовая, бассейн. Бассейном наши заводчане пользуются по существу за копейки. Цены в столовой тоже более чем умеренные. Надо путевку в лагерь для ребенка - пожалуйста, за 10 процентов. А содержать самим - это же целая головная боль. С санаторно-курортными путевками и лечением то же самое. Все заводчане имеют полисы добровольного страхования, так что получают весь комплекс необходимых медицинских услуг. Второй год платим своим пенсионерам дополнительную пенсию - до 800 рублей. Возобновили ежеквартальную помощь нашим ветеранам. Этим занимается совет ветеранов комбината. Помогаем с лечением, путевками, со всеми остальными бедами и нуждами.
- А как быть с экологией. Оловокомбинат в Кировке всегда считался одним из главных загрязнителей.
- Экологией занимались и будем заниматься. Во-первых, мы убедили все горнообогатительные комбинаты, что производить нужно только богатый концентрат, а не бедный, как это делалось прежде. Во-вторых, как бы ни было трудно, мы сохранили все существующие пыле- и газоулавливающие установки, обеспечивающие на 99 процентов обеспыливание технологических газов и стопроцентный водооборот, исключающий промышленные стоки. Но посмотрите, что происходит кругом. Мы несем огромные затраты на экологичные технологии, а вокруг нас, как в Китае, - плавят, дымят. Но это никто уже не контролирует.
- Сейчас многие из руководителей предприятий пошли в политику. Вас депутатское кресло не прельщает?
- Если уж чем-то заниматься, то одним. Времени едва хватает на управление предприятием. Так что намерения заниматься политикой у меня пока нет.
