Как западные журналисты способствуют
сближению России с Западом
 |
Политики не устают повторять о расцвете отношений между Россией и Западом. Однако часто они выдают желаемое за действительное, в частности, общественное мнение в европейских странах далеко не так однозначно оценивает масштаб взаимоотношений и глубину решенных проблем. На ниве обработки общественного сознания не покладая рук трудятся журналисты, которые и создают имидж нашей страны за рубежом.
Тема напросилась на встрече с журналистами Евросоюза, работающими в России. Среди них был некий Роланд Фритше, сотрудник немецкого ZDF - Второго телеканала Германии. Фритше запомнился своим мессианским умиротворяющим тоном, тихим, целомудренным голосом и букетом цветастых выражений. По возвращении из Москвы, неудовлетворенный беглым общением, решил разыскать г-на Фритше в Интернете. Первым и последним источником, где упоминалось его имя, была статья питерского журналиста Карла Ренделя под названием «Странные гости».
История эта произошла года два назад на Ленинградской АЭС (ЛАЭС), когда туда приехала съемочная группа Второго телеканала, ФРГ.
«После согласований и при соблюдении всех необходимых формальностей на ЛАЭС появились четверо немецких телевизионщиков во главе с автором будущей документальной картины Сабиной Кемпер и продюсером ZDF Роландом Фритше, - пишет Карл Рендель. - Фильм должен был рассказать о проблемах безопасности на АЭС и инвестиционных возможностях, которые имеются для германских фирм. Роланд Фритше ранее сообщал, что съемки намечено провести не только на Ленинградской, но и на Кольской АЭС, на комбинате «Маяк» на Урале, а в Москве взять интервью у министра РФ по атомной энергии Евгения Адамова. На нашей станции тележурналисты ZDF непременно хотели встретиться и побеседовать с директором...
Странности начались с первых же минут после приезда съемочной группы ZDF. Встречавший ее на площадке перед главным зданием станции Михаил Мелехин (руководитель пресс-службы ЛАЭС. - Ред.) был несказанно удивлен, когда из микроавтобуса гости принялись выгружать объемистые пакеты, как оказалось, с какой-то непонятной «спецодеждой». «У нас так принято, - стали объяснять немецкие тележурналисты. - В этих костюмах мы пойдем в блок».
- А у нас принято иначе, - попробовал внушить им Мелехин. - Каждому гостю, как и самим ЛАЭСовцам, в санпропускнике выдают стандартную одежду для пребывания в блоке. Эта одежда специально изготовлена для атомщиков, прошла необходимые испытания и соответствует требованиям надзорных органов. В ваших комбинезонах в зону мы вас не сможем пропустить.
После долгих препирательств телевизионщики из Германии вынуждены были отказаться от своего первоначального намерения. Но странное поведение их продолжалось. В гостевой комнате, где шла беседа о том, как лучше организовать съемки, визитерам предложили чай или кофе с только что испеченными булочками с маком, но они и не подумали притронуться. На предложение заказать для них обед ответили, что предпочитают собственный «сухой паек». А вслед за этим объявили, что перед отъездом из Германии их застраховали на крупную сумму и у них с собой свой дозиметр, чтобы контролировать радиационную обстановку.
- Ничего против не имеем: можете брать его с собой на блок, - сказали гостям, - но каждому из вас выдадут наш сертифицированный персональный дозиметр. И только его показания могут считаться достоверными, ведь ваш прибор проверки не проходил.
Наконец, все приготовления, казалось, закончены. И вот случилось опять-таки совершенно странное. Германские телевизионщики извлекли из пакетов респираторы и по команде Сабины Кемпер, своей руководительницы, прикрыли рты и носы тугими повязками. Это выглядело просто удивительно: по административному зданию идет группа людей в респираторах.
В гостевом санпропускнике группу одели в лавсановые костюмы и шапочки, выдали персональные дозиметры. Первые съемки были сделаны на блочном щите управления первого «миллионника». Чувствовалось, что респираторы мешают телевизионщикам, но они и не подумали с ними расстаться. Буквально через несколько минут Даниэла Шульц отошла в уголок зала и прикрыла глаза.
- Что с вами? - забеспокоились сопровождающие.
- Ей плохо, - через переводчика сказала Сабина. - Вероятно, это действие радиации.
На всех дозиметрах можно было увидеть, что радиационный фон нисколько не выше обычных пределов и абсолютно безопасен для здоровья окружающих. Тем не менее и сама Сабина Кемпер заявила, что «испытывает напряжение». В центральный зал, едва сделав первые шаги, группа по команде своей руководительницы идти отказалась. А во время посещения машинного зала двое журналистов, собирающихся анонсировать фильм, объявили, что им «стало плохо», и отправились в санпропускник. На этом съемки прекратились.
В протоколе, который составила служба дозиметрии, документально зафиксировано, что никакому радиационному воздействию, угрожающему здоровью, никто из съемочной группы и сопровождающих лиц не подвергся. Чистой была и вся аппаратура.
Поспешно ретировавшись в Петербург, где Сабина Кемпер и ее коллеги сняли номера в отеле, германские телевизионщики заявили, что на следующий день вновь приедут на ЛАЭС, чтобы встретиться с директором и доснять то, что не успели. Но утром раздался телефонный звонок, и переводчик Владимир Пылев сообщил, что группа не приедет, «так как накануне в ресторане отравился оператор».
Среди версий всего происшедшего Карл Рендель обозначил и такую - «о страховке на крупную сумму и двух спутниках, которые старательно фотографировали каждый шаг группы с респираторами на лицах».
На встрече в Москве иностранные журналисты не раз отмечали тревожную тенденцию - потерю интереса западного обывателя к России. Все меньше у нас происходит событий, претендующих на сенсацию, с нами связывают все меньше тревог и негативных эмоций - все, как у всех. Но штиль для журналиста, как и для паруса, означает остановку. Поэтому нужен ветер, буря, шторм - крепкая тема, тогда и возобновляется движение.
...Г-н Фритше одно из своих пространных поучающих высказываний по поводу прав человека и свободы СМИ в России (конечно же, недостаточных по евро-
стандартам!) заключил фразой, общий смысл которой таков: в вашем народе еще крепко «сидит быдлость» и все ваши проблемы от этого.
Никто из российских журналистов особенно и не стал возражать. Из вежливости, конечно. Осмелюсь предположить, что каждый из моих коллег по поводу «быдлости» мог бы привести не один веский аргумент, потому как качество это присуще в большей или меньшей степени каждому народу. При определенных обстоятельствах оно гипертрофируется и способствует превращению общества в стадо. И немцам, и испанцам, и итальянцам, как и русским, это хорошо известно. Однако, имея в лице Роланда Фритше человека из «потустороннего» мира, корреспондент «Вечерки» не стал полемизировать на столь щекотливую тему, а задал давно волнующий и, казалось, простой вопрос: освещают ли германские СМИ такие проблемы, как адаптация эмигрантов из России, неоднозначное к ним отношение со стороны коренного населения и, как следствие, - возвращение немцев обратно из Германии в Россию, в частности в Сибирь?
Вопрос этот привел г-на Фритше в замешательство. Он стал говорить много и вообще: о неотъемлемом праве каждого человека выбирать страну проживания: «Захотели - пусть едут, и это хорошо» (а кто бы спорил!), потом вдруг, о том... что «не мешало бы россиянам знать еще хотя бы один иностранный язык». И, наконец, словно извиняясь, добавил, что плохо ориентируется в современных реалиях своей страны, так как 12 лет живет и работает в России. И вообще, по мнению Роланда Фритше, «людей на Западе вряд ли эта тема волнует».
Комментарии, как говорится, не просятся наружу. Большой немецкий оригинал Фридрих Ницше родил как-то неплохую мысль: «Все, что золото, не блестит». В этом что-то есть.
 |
