Первое мая официально отмечают как национальный праздник в 86 странах. Теперь, возможно, и больше: до всех стран, куда ступала нога российского туриста в майские праздники, дошла культура Первомая. Сегодня никто уже не помнит про Чикаго и расстрелы рабочих, про маевки и тем более про День международной солидарности трудящихся — 60 процентов жителей Новосибирска встречают Первомай на дачных огородах.
«Это реально был как весенний Новый год. Пробуждение после долгой зимы. Первомайские праздники сразу было организованы — и расписанием прохождения колон, и участниками, и транспарантами. Кстати, от них пошли многие наши спортивные мероприятия, которые приурочивались к дате. Но самое главное, народ любил эти праздники, ждал их. Не из-за идеологии, конечно, а за выходной день, за приятную атмосферу, за стол, который накрывался после демонстрации практически в каждой семье», — говорит сотрудник музея Новосибирска Константин Голодяев.
Примечательно, что до 1968 года обязательным элементом празднования 1 Мая в Новосибирске был военный парад, он проходил на площади Ленина. Военные, техника - все это демонстрировалось в самом начале праздника, а затем шла колонна рабочих. Когда же в стране начали праздновать День Победы, парады перекочевали туда. И Первомай стал истинным праздником рабочих.
1 мая 1934 год. Площадь Ленина в Новосибирске
Потом классовую борьбу трудящихся с буржуями отменили, и новые русские правители Первомай переименовали; назвали его попроще и политически корректно: Праздник весны и труда. На демонстрации стали ходить преимущественно идейные коммунисты со знаменами и пенсионеры с портретами Сталина.
В 2015 году 5 тысяч новосибирцев участвовали в первомайских мероприятиях. В 2016 году в городе впервые прошло молодежное Всешествие. 2017 год: перед колонной в праздничном шествии ехали ретро-автомобили. Еще через год 1300 участников эстафеты памяти Героя Советского Союза Валентина Подневича пробежали по Красному проспекту. В 2019 году к 1 Мая запустили почти все городские фонтаны.
Тогда же в Новосибирске родились бесшабашные молодежно-эпатажные «монстрации», где партийных секретарей заменили художник Лоскутов и его компания.
Однако почти в каждом городе сохранилась память о советском пролетарском празднике - в виде многочисленных улиц Первомайских, кинотеатров «Первомайский» и целых Первомайских районов.
В Новосибирске есть Первомайский район, есть станция Первомайская, а также улица Первомайская – по мнению некоторых новосибирцев, самая длинная во всем нашем громадном городе. Первомайская улица протянулась на семь километров, а Красный проспект, например, лишь на шесть с небольшим.
1 мая 1954 год. Жители Новосибирска любили этот праздник
Кстати, Первомайским этот район назвали в 1938 году, но административной единицей он стал пятью годами ранее - 20 сентября 1933 года. Не мудрствуя лукаво, назвали его по речке Ине - Инской. Такое нейтральное название не всем понравилось, и партийная верхушка скоро одумалась: уже через девять дней Инской район переименовали в Эйховский, по имени тогдашнего партийного хозяина Западной Сибири.
Роберт Эйхе в то время еще не считался врагом народа и пребывал в роли местного вождя. Этот латыш в 1924 году стал заместителем председателя Сибревкома (высший чрезвычайный орган власти в Сибири), а затем выдвинулся на первые роли. С 1929 года он - первый секретарь Сибирского крайкома ВКП(б), с 1930 года – Западно-Сибирского крайкома ВКП(б). Годы-то были горячие. Сын прибалтийского батрака стал волею судьбы организатором сибирской коллективизации и раскулачивания. Командовал кровавым процессом жестко. Например, в телеграмме Сталину 7 марта 1933года Эйхе предлагал «принять, устроить на Нарымском, Тарском севере 500 тысяч спецпереселенцев». Полмиллиона – едва ли не два тогдашних Новосибирска! Только за один 1930 год «тройка» ОГПУ Западной Сибири, в которую по партийной линии входил Эйхе, осудила более 16 тысяч человек, причем 4762 человека – к расстрелу.
Этот большевик не знал жалости не только к простым мужикам и бабам, но и к бывшим товарищам по партии. Этот настрой, видимо, пришелся по душе «отцу народов», и уже в следующем году Эйхе из Новосибирска поехал в Москву – на повышение. Его назначили наркомом земледелия СССР, то есть министром сельского хозяйства. Но скоро лишился должности, а затем и жизни Ежов, следом за ним отправился в тюремные застенки его горячий сторонник Роберт Эйхе. Его арестовали 29 апреля 1938 года – в канун очередного Первомая. Берия задавал ему вопрос: «Признаешься, что ты шпион?» Эйхе отвечал: «Нет, не признаю». Эйхе сбивали на пол резиновыми дубинками, пинали, поднимали, и Берия снова спрашивал: «Признаешь?» - «Нет, не признаю». У Эйхе вытек выбитый глаз. Ни в каком шпионаже он не признался. Но все равно его расстреляли - второго февраля 1940 года, на пятидесятом году жизни.
Эта история стала одним из ярких эпизодов антисталинского доклада Хрущева на ХХ съезде партии. Хрущев цитировал отрывки письма Эйхе Сталину, в котором сибирский латыш настаивал на своей невиновности и подробно описывал физические истязания, которым его подвергали. Интересно, думал ли в тюрьме Роберт Индрикович, когда сочинял письмо Сталину, о тех тысячах трудолюбивых крестьян, которых он губил, подписывая расстрельные реестры?
Эйхе еще только арестовали, вину его в шпионаже или чем-то другом никто не доказал, а Эйховский район в Новосибирске в том же 1938 году скоренько переименовали в Первомайский район, а станцию Эйхе – в станцию Инскую.
