Председатель комитета Законодательного собрания по социальной политике, здравоохранению, охране труда и занятости населения, считает, что в этом созыве стоит работать над такими точками общественной тревоги, которые не дают хорошо себя чувствовать всему нашему социальному организму
Что имеет в виду законодатель? И есть ли опыт «обезболивания» общественных ран? На эти и другие вопросы депутат отвечает обозревателю «Советской Сибири».
Бывших ментов не бывает
— Игорь Фёдорович, как вы относитесь к такой сентенции: бывших ментов не бывает?
— Нормально отношусь, чувством юмора не обижен. К тому же есть неплохой сериал про ментов. А по жизни действительно я понимаю, что тот, кто служил, как говорится, в рядах, тот уже не может оставаться равнодушным, плыть просто, без сопротивления тому, что не вписывается в рамки закона или в кодекс чести, который вменяется при обучении офицерскому составу.
Когда работаешь «на земле», видишь порой несовершенства законодательства, и возникает желание повлиять на ситуацию. Например, почему дали семь лет «строгача» человеку, который защищал собственную семью от нападения неизвестного? Только потому, что хозяин квартиры не захотел на глазах своего ребенка бить нападавшего и вышел за пределы своего порога? Суд принял решение согласно закону. Такие вот действуют правила…
Порой законы еще не приняты, а явления жизни уже взывают к тому, что нужен регулятор отношений в обществе по данной проблеме.
— А есть ли возможность в таких случаях действовать на опережение, более эффективно? Ведь многие местные законы всего лишь региональный вариант федеральных.
— Мое стремление вмешаться в нерегулируемые пока законом сферы привело к тому, что я, первогодок-депутат, решил бежать впереди паровоза и не раз пытался создать проекты таких законов, которых еще нет на федеральном уровне. И, кстати, с помощью более опытных коллег нам многое удалось.
Например, в Госдуме даже еще не обсуждали закон о коррупции, хотя тема уже была назревшей. В четвертом созыве мы с председателем областного Совета (в то время так называлось Законодательное собрание) Алексеем Беспаликовым решили создать совещательный орган — рабочую группу по экспертизе законов на коррупциогенность. А в 2007 году я возглавил комиссию по взаимодействию с правоохранительными органами и противодействию коррупции. В итоге наш законопроект был подготовлен и принят в первом чтении на сессии весной 2009 года, к тому времени и российский закон уже был готов. Потом мы доработали областной вариант, и он с тех пор действует — закон «О мерах по профилактике коррупции в Новосибирской области». Это свидетельствует о том, что есть запросы общества на какие-то решения, и надо их вовремя услышать.
Еще один документ, которым мы тоже опередили коллег, — это закон «О профилактике наркомании в Новосибирской области». Ничего подобного не было принято ни в одном субъекте Федерации. У нас в соответствии с этим законом была разработана масштабная областная целевая программа на пять лет.
Нескучная сфера
— Игорь Фёдорович, вы до этого созыва много работали в разных контролирующих проектах, возглавляя общественный совет Следственного комитета при прокуратуре Новосибирской области, ходили в рейды народного контроля, создавали экологическую прокуратуру. А в этом созыве и комитет другой, и даже в комиссии по взаимодействию с правоохранительными органами вас нет в списке. Не скучно будет в социалке?
— Не думаю, что это скучная сфера. Тем более что меня менее всего интересуют тихие пенсионерские посиделки и прочие социальные благотворения. Меня больше всего волнуют остроболевые точки, которые не дают хорошо себя чувствовать всему нашему социальному организму.
— Например?
— Реабилитация освободившихся заключенных. Статистика тут просто плачевная: половина этого контингента возвращается за решетку, как говорится, по собственному желанию. Этим людям очень сложно адаптироваться в обыкновенной жизни.
— В чем вы видите главную проблему: в ментальности общества или в ментальности бывших преступников?
— И в том, и в другом.
— И вы считаете, если человеку дать работу, поддержать, то у него все наладится? Есть такие примеры?
— Таких примеров много. Один из них — судьба моего знакомого. Когда-то мы учились в одной деревенской школе. Потом пути разошлись, и с ним случилась беда — был суд, срок почти двадцать лет. Вышел на свободу, по совету односельчан разыскал меня, попросил помощи. Понятно, что помощь — как гарантия веры в человека. Прошло уже десять лет с тех пор, как один из «бывших» стал действительно бывшим. Надеюсь, навсегда.
— Наверное, нужна какая-то система поручительства, чтобы таких сюжетов было больше?
— Есть программы поддержки, разные проекты, в том числе совместные с православной церковью. Надломленная психика очень нуждается в терапии, в том числе и такой — основанной на вере в Бога. Я это тоже поддерживаю и организационно, и личным участием. С церковью у нас давние связи, еще со времен моей службы в горячих точках. Немало моих товарищей там полегло. Воздаем дань их памяти, проводим спортивные мероприятия, фестивали, ведем летописи, создаем музейные экспозиции… Постоянно оказываем помощь ветеранам, поддерживаем семьи тех, кто погиб в горячих точках. Помогают мои единомышленники, друзья, прошедшие Афганистан, Чечню…
Фото Аркадия УВАРОВА
Еще одна остроболевая точка — брошенные дети. Я председатель попечительского совета областного центра социальной помощи семье и детям «Радуга». Помощь сводится к тому, чтобы восстановить связь матери и ребенка. Центр работает уже пять лет, за это время 338 мам вернулись к своим малышам. У каждой женщины свои обстоятельства, мы стремимся понять их, помочь, пробудить родительские чувства. Если они почувствуют себя матерями, то неизбежно вступит в силу самый мощный инстинкт, значит, семья будет спасена.
Дети вообще нуждаются в постоянном внимании. В том числе и благополучные. В селах с помощью фонда культуры поддерживаем музыкальные, танцевальные, спортивные коллективы: дети должны быть заняты, это гарантия того, что ими потом не придется заниматься по антинаркотическим и прочим программам.
Я сам деревенский, знаю эту жизнь не понаслышке, поэтому стараюсь, чтобы деревня была населена молодыми, активными ребятами с амбициозными планами и ясными представлениями о достойной жизни.
Нужно срочное законодательное подкрепление
— Характеризуя бюджет на следующий год, все как мантру повторяют, что социальные статьи будут на сто процентов профинансированы. Все комитеты приготовились к бою за свои отраслевые интересы, а ваш комитет может отдыхать, коль есть гарантии по всем расходным статьям?
— В комитете подобрались такие люди, для которых слова «отдыхать» вообще не существует. Это академик РАН, директор НИИ имени Е. Н. Мешалкина Александр Михайлович Караськов, председатель комиссии по вопросам семьи, материнства и детства общественной палаты региона Татьяна Павловна Есипова, вице-президент фармацевтической компании «РОСТа» Александр Васильевич Семенюк, председатель областного Совета ветеранов Вячеслав Васильевич Журавлёв, председатель Федерации новосибирских профсоюзов Александр Александрович Козлов. Они и другие члены комитета — известные своей активной бойцовской позицией люди. Через наш комитет проходят законопроекты, многие из них затрагивают интересы очень больших социальных групп. И зачастую каждая из них нуждается в защите.
— Какой законопроект в ближайшее время будет продвигать ваш комитет?
— Мы намерены отслеживать законодательство по всем направлениям компетенции комитета. Один из наболевших вопросов касается такой альтернативной формы социального обслуживания, как приемная семья для пожилых людей. Наша область уже имеет опыт успешного применения такого вида поддержки пожилых. Нужно срочное законодательное подкрепление. Законопроект «Об организации приемных семей для граждан пожилого возраста в Новосибирской области» уже давно разрабатывается. Надеюсь, что в этом созыве мы его примем.
СПРАВКА
Игорь Гришунин родился 29 июля 1964 года в селе Белоярка Новосибирского района. Окончил Новосибирское высшее военно-командное училище МВД СССР, Томский государственный университет по специальности «юриспруденция». Полковник милиции. Награжден двумя орденами Мужества и четырнадцатью медалями. В 27 лет занял должность начальника милиции города Сургута. Работал в Нагорном Карабахе, Грузии, Чечне, Дагестане, Осетии, Ингушетии. В период службы в Западно-Сибирском региональном управлении по борьбе с организованной преступностью в должности старшего оперуполномоченного по особо важным делам осуществлял оперативное руководство операциями по линии «воры в законе» в Западной Сибири. Значительная часть преступных сообществ формировалась по этническому признаку. В ходе работы Игорю Гришунину приходилось изучать разные языки, национальные обычаи. При его участии были раскрыты десятки заказных убийств.
Последняя должность Игоря Гришунина в органах — руководитель специальных отрядов быстрого реагирования Западно-Сибирского РУБОП.
