Новый интерес к давней теме

Пока не поймем, что мы уже отстаем. Пока власть не разберется, что важно, а что еще подождет. Пока идеи, как говорил зловещий классик, «не овладеют массами». Пока национальная гордость не взыграет. Словом, пока все не перемелется и будет мука.

Нетерпимо, когда прибыль уплывает мимо
Слово «перемелется» в данном случае вполне уместно, так как речь идет о нанотехнологиях. Еще лет пятнадцать тому назад, если не больше, я писал о замечательных мельницах института твердого тела и механохимии, с помощью которых размалывали сырье, получая порошки наноразмеров. А порошки эти придают новые свойства различным материалам. Мельницы выпускаются и продаются до сих пор и хорошо служат науке при исследованиях.

Вспоминалось об этом и о работе других наших институтов, давно оценивших нанотехнологии, на только что состоявшейся второй Всероссийской конференции по наноматериалам, организатором которой и был институт твердого тела и механохимии.

— Сейчас в мире этому направлению уделяется огромное внимание, — говорил директор института член-корреспондент РАН Николай Захарович Ляхов. — Национальные программы сформированы далеко не только у нас, но и во многих других странах. И гораздо раньше. Причем далеко не в самых развитых, а в таких, как Мексика, Аргентина и Бразилия. У нас нанотехнологии тоже теперь причислены к национальным приоритетам. Они подкрепляются заметными ассигнованиями. Но по большому счету эти средства до сибиряков не доходят и вряд ли дойдут. Такова система финансирования: потому что на вложенные, положим, три миллиона один миллион внебюджетных средств институт должен самостоятельно где-то найти. Это по крупным проектам. А вот по мелким мы что-то выиграли и добыли... на первом этапе. На остальных этапах ставка делается в основном уже на готовый результат. Чтобы побыстрее снять сливки и долго не вкладываться. Между тем во всей стране, и в Сибири в частности, есть попросту огромные научные заделы по нанотехнологиям. При грамотном их использовании вполне можно вернуть России все затраченные средства и получить очень большую выгоду. Но не завтра, как хотелось бы кредиторам. И не через два года, как хотели бы распорядители ресурсов. Хотя денег сейчас в России много.

Но вот вкладывать их в науку, от которой дождаться прибыли можно только лет через пять, а то и десять, многим не сильно хочется. А хочется срубить бабки сразу. Академические институты обращены к будущему. В том числе и институт химии твердого тела и механохимии. Он поддерживает около сорока своих патентов в надежде на то, что они все же кому-то потребуются. То есть оплачивает каждый год из своих заработанных средств — так положено. Иначе патент «пойдет по миру», интеллектуальная собственность утратит хозяина. Тем временем годы идут. А после двадцати лет охрана с некоторых патентов снимается. И они уж, как говорится, принадлежат миру, а не конкретному институту. Некоторые первоклассные мельницы того же института, о котором идет речь, уже доступны любому, и их принялись изготавливать за пределами России. Следовательно, получаемая прибыль при производстве мельниц нас минует. А это копии тех самых мельниц, на которых получают порошки наноразмера. Например, алюминия.

Как науку «вписать» в практику
Прошедшую конференцию хотели сперва сделать камерной, приблизительно на 150 участников. Но только заявок на участие в ней пришло почти 500. Интерес к нанотехнологиям нарастает лавинно. Потому что из месяца в месяц появляются новые возможности для их применения, практического использования. Конференция была интересна как раз тем, что на ней обсуждалось, прежде всего, как и где науку «вписать» в практику. И пусть пока даже не самую массовую, но дающую перспективы для развития. Об этом мы беседовали с заместителем директора института по научным вопросам доктором химических наук Олегом Ломовским.

— Да, — подтвердил Олег Иванович, — нанотехнологии сейчас не менее популярны, чем эстрадные звезды. В том числе и потому, что деньги на это дают. И еще: ими сейчас занимается очень много специалистов, исследования идут по самым разным направлениям, что подтвердила и конференция. В первый день работы конференции сразу было провозглашено: хватит заниматься синтезом наночастиц и технологиями их получения. Пора перенацелить внимание и задуматься на другую тему: как их можно реально использовать. Это проблема не только отечественной, но и всей науки. Поэтому на конференции был представлен специальный раздел «От науки к инновациям». Он позволял увидеть те реальные направления в нанотехнологиях, которые при небольшой доработке могут приносить большие дивиденды.

— Олег Иванович! Самое время перейти к конкретным примерам...

— Назову несколько направлений в материаловедении, где применяются наноматериалы. На конференции рассказывалось, например, о наноструктурированных материалах, получаемых методами интенсивного механического воздействия. То есть скручивания, растягивания и т. д. После такой обработки получается материал с наноструктурой и с новыми свойствами. В металлургии. А если здесь что-то получается, то масштабно, крупно, на тысячи тонн. Детали из так обработанного металла становятся прочнее, тверже. Громоздкие уже не нужны. И можно получать, например, крепежные элементы повышенной прочности. Это уже переход от широковещательных заявлений к реальной практике, хотя сейчас еще не выходят на объемы производства в миллионы тонн. Но важно, что такое производство осваивается.

— Заводы по наноматериалам появились?

— Пока я таких не знаю, — ответил Ломовский. — Но точно знаю, что нанотехнологии появились. Причем при выпуске разных материалов. В частности, керамики. Я из металлурга стал специалистом, который занимается биологически активными веществами. Теперь появляются керамики с новыми свойствами. Которые обеспечивают, например, хорошую плотность магнитной записи, что отвечает сейчас реально существующей потребности.

— А что вы делаете с биологически активными веществами?

— Моя цель и задача — получать наноматериалы из материалов растительных и продуктов животного происхождения.
— Странно даже как-то слышать об этом...

Чтобы расти, нужно разрушить
— Странно, но реально. Мы уже сделали материалы с биологически активными свойствами для животноводства. Это стимулирующие рост кормовые добавки. Особенность растительного сырья — оно очень многокомпонентно. И среди этих многочисленных компонентов очень сложно найти те, которые могли бы преобразовывать растительное сырье в то, что вам нужно. Мы использовали шелуху проса. Это отходы производства. В них много стероидов. Как раз они помогают коровам быстро расти. Это не синтетические стероиды — они запрещены. Мы используем экологически чистые стероиды растительного происхождения. Но они «сидят» в клетках наноразмера. Чтобы до них добраться, надо сначала клетку разрушить. Мы подбираем специальные химические реагенты и технологические процессы, которые в одну стадию при обработке шелухи проса разрушают клетку, и тот стерол, который в ней был в недоступном состоянии, приобретает новую химическую форму, растворимую в воде и доступную животному. До этой процедуры коровы съедали шелуху, которая проходила через животное транзитом, без благотворного влияния. А при новой технологии животному все доступно, и оно растет быстрее.

Мы над этим процессом работали несколько лет совместно с нашим Институтом животноводства СО ВАСХНИЛ. Итоги проведенных исследований опубликовали в некоторых солидных научных изданиях. Администрация области нам помогла средствами. Для создания участка на Кудряшовском комбикормовом заводе. Там мы наработали первую партию, успешно испытали полученные добавки. Все вроде бы было нормально. Но затем заводик этот попал в банкроты. Его приобрели новые хозяева. Наш участок изготовления нанодобавок был опечатан. И теперь нам ничего не отдают, хотя это было сделано на выделенные областью средства. Получается, что новый собственник приобрел то, что ему никак не принадлежит. Сейчас пытаемся примерно такой же заводик, войдя в «тройственный союз», построить в другом месте... Вот так почти всегда случается с новыми технологиями. Чтобы их довести до ума, освоить и «приживить», надо бороться, бороться и бороться. И это тоже конференция... не забыла.