Хозяева бывают разные

Постепенно урезались засеваемые площади, усыхало общественное стадо, которое в конце концов прощально «мукнуло» и исчезло совсем. Не стало производства — народ остался без работы.

Между хозяевами, предъявлявшими свои права на то, что ещё осталось (техника, здания), начался делёж. Но бывших акционеров он не касался: им уже ничего не принадлежало. Время от времени споры перерастали в откровенные противостояния с привлечением блюстителей порядка. Происходило это на центральной усадьбе — Суминской ферме, жители которой были невольными свидетелями всех сцен.

Судебные тяжбы продолжаются до сих пор, хотя хозяйства «Суминское» как такового в списке сельхозпредприятий Каргатского района уже нет. Сейчас оно значится под вывеской «Первомайское».

Жители москвинской фермы — одного из подразделений бывшего «Знаменского», были избавлены от участи свидетелей склок и дрязг. Здесь тихо-мирно забрали всех коров да телят — и производство приказало долго жить.

Пашню перестали обрабатывать и она зарастала бурьяном. В первые годы забытья на некоторых брошенных участках уродилась одуренная земляника. Вёдрами таскали все кому не лень. Да только сладкая жизнь быстро закончилась. А на ферме — ни заработать, ни украсть. Одна палочка-выручалочка — домашнее хозяйство.

В это самое время начал появляться интерес к земельным паям. Лежавшие не один год без движения «розовые бумажки» — свидетельства о праве собственности на землю — стали востребованными. Кто-то кинулся их продавать за бесценок, кто-то свои законные га сдал в аренду. Москвинцы, как и большинство новоиспеченных собственников, толком не разбирались в том, что происходит. Из набивавшихся к ним в арендаторы они доверились Олегу Кармановичу. Дольщиков подкупало то, что он свой, каргатский, а не какая-нибудь залётная птица.

Олег, выросший в деревне (его родина — Ровенск), прекрасно знал, что булки растут не на берёзах и что жизнь на земле — не осенний сбор денежных купюр, а тяжёлый труд. Он жил в Каргате, а в уборку нанимался работать в Знаменское на собственном грузовике. Потом у него созрело решение самому заняться выращиванием зерна. По договору с сельским Советом арендовал в Москвинке двести гектаров земли. Уже тогда местные приметили, что этому парню ни упорства, ни трудолюбия не занимать. Олег и его напарник почти сутками, прерываясь на короткий сон, колотились на тракторах, распахивая брошенные поля. Спали в туристской палатке…

Было это три года назад. Сегодня в аренде у фермера Кармановича под тысячу гектаров пашни и в сезон — до пятнадцати человек в помощниках, причём не только местных, но и каргатских. С большинством из них у него хорошие, приятельские отношения. Из всех работников братья Приваловы у него на особом счету. На них можно положиться всегда. Не запьют, не загуляют: и тот, и другой несколько лет назад завязали с вредной привычкой. Но это ещё не показатель: и среди трезвенников есть работники, которые ни тпру, ни ну. Эти же — наоборот, почти всё на себе везут. Старший, Николай, и за водителя, и за бригадира, и за учётчика, к тому же толковый комбайнер с двадцатипятилетним стажем. Всю жизнь он — в Москвинке. Александр уезжал в Каргат, но давно уж вернулся. С первого дня работает у Кармановича. Пашет, сеет, хлеб убирает на комбайне, зимой возит сено частникам.

Олег Карманович понимает, что сковать людей с производством может в первую очередь достойная зарплата. И не скупится. У Николая Привалова ещё с советских времён была мечта купить хорошую машину. И только в прошлом году он смог её осуществить: в гараже стоит иномарка. Конечно, в неё вложена не только зарплата, но и выручка от продажи «рогатиков». Но их тоже без кормов не вырастишь. А у фермера, кроме зарплаты, можно и зерна, и сена заработать. Он и дольщиков не обижает. В прошлом году, например, за каждый из шестидесяти пяти паёв отдал по пять центнеров зерна и бесплатно вывез по стогу сена. Те, которым эта услуга не понадобилась, получили по тысяче рублей.

— Когда бы ни обратился к Олегу, — говорит пенсионерка Валентина Петренко, — всегда поможет. Хоть у кого спросите. Никогда не нагрубит. Такой уважительный человек. Выручает он нас не только кормами. Надо бензина, солярки на покос, на заготовку дров — продаст без всяких накруток, по своей цене. Что бы мы делали без него?! Не поедешь же из-за двадцати литров горючки в Каргат. Хотя пришлось бы ехать, не будь у нас Кармановича…

Нынешняя жатва у главы крестьянского (фермерского) хозяйства Олега Кармановича пятая.

— Для урожая вроде бы сделали всё как надо, — говорит он. — Вовремя отсеялись. Но май—июнь были холодными и пшеница сидела, не росла. Поэтому созревание задержалось.

— Как нынче хлебушек? — интересуюсь.

Олег заулыбался, но распространяться на эту тему посчитал преждевременным, придерживаясь, видимо, правила хлебороба: про урожай толкуй, когда хлеб на току.

— Кстати, куда зерно повезёте — ни складов, ни амбаров у вас нет? — зацепила больную тему.

— Куда-нибудь повезём. В прошлом году в Убинское отправляли, на частный элеватор. Там за хранение не брали. Нынче какую цену дадут за зерно — по такой и отдадим. Хранить смысла нет. Прошлой осенью тонна пшеницы стоила пять тысяч семьсот рублей, а весной цена упала на тысячу. Вот и вся выгода… Хорошо, хоть солярка нынче подешевела, а так бы и смысла не было заниматься зерном.

Про господдержку сельских товаропроизводителей слышал, но сам её не ощутил. Деньги на посевную, уборочную берёт в долг у знакомых коммерсантов под десять процентов в месяц. Говорит, что получить кредит в банке для него нереально — нужна залоговая база, а у него вся техника старая…