Здесь, в первой в Сибири одноимённой школе, готовят звонарей для храмов. Созданный центром Музей колокольного звона собрал уникальную коллекцию колоколов и осуществляет удивительный проект «Вернём колоколу голос». Он задуман для того, чтобы собрать вместе исчезнувшие и забытые голоса сибирских колоколов.
Более сотни мест, где занимались колокольным литьём, работали на нашей земле до революции. Многие из вылитых там и дошедших до сегодняшних дней старинных колоколов утратили способность «говорить». Безголосые, разбитые, покалеченные, они нашли покой в церковных хранилищах, государственных музеях и частных коллекциях. Со временем появилась идея сделать копии колоколов, воссоздать их форму, размер, химический состав, чтобы отлить братьев-близнецов, способных звонить. Так родился проект «Вернём колоколу голос».
Он стартовал летом 2018 года, завершился в ноябре 2019-го. Фонд президентских грантов выделил на исследования 4,7 млн рублей. Заместитель руководителя центра колокольного искусства и руководитель проекта Алексей Талашкин с группой исследователей ездил по Сибири, искали артефакты. География четырёх экспедиций: от Тюмени до Иркутска, от Новосибирска до Бийска. Работа, приостановленная пандемией, ещё ведётся…
Необыкновенный колокол из Черепаново
О колоколах Алексей Талашкин знает так много, что готов говорить бесконечно. В каждом скрыта тайна. Очень хочется её разгадать! К примеру, к одному из самых уникальных экспонатов коллекции музея кампанолог (а он один из трёх работающих в нашей губернии таких редких специалистов в области колокольного звона) относит колокол, привезённый сюда из Черепаново.
Как пишет районная газета «Черепановские вести», местный звонарь Митрофан, учившийся в упомянутой школе колокольного звона, однажды поведал Алексею Талашкину, что в храме Сибирских святых райцентра хранится старинный колокол. Приехав сюда, Талашкин был потрясён находкой. Колокол действительно необыкновенный, хотя и надколотый, а значит – замолчавший, потому что ремонту такие не подлежат. Колокол был отлит в далеком 1817 году. Он самый старый в музее. У него необыкновенная форма «головы», большие «уши», острое «плечо». Редкий и необыкновенно изящный декор – лента тонких лепестков и короткая надпись «ROKU 1817». Она, а также интернет и помогли узнать – в маленьком белорусском городке Заболоть тоже нашли родных братьев этого «латынянина». Помогли определить и мастера литья – Андриуса Влодковского.
— Мы связались с Заболотью, порадовались их находке. А через некоторое время пришло письмо из Прибалтики, от учёного Гинтауса Зеленаса, — говорит Алексей Талашкин. — Он подтвердил, что ваш колокол на самом деле отлил Андрей Влодковский, который работал между 1799-1830 гг. в городе Ружаны (теперь Ружаны есть и в Белоруссии, и в Польше). Ваш колокол попал в Сибирь во время Первой мировой войны, когда все колокола из Литвы, Белоруссии, Латвии и Польши были вывезены в глубину России, чтобы не попали в немецкие руки, и из них не были изготовлены патроны.
Раньше ни одного такого в Сибири найдено не было. Как он попал в Черепаново? Этот городок в Новосибирской области родился из посёлка на пути строившейся железной дороги. Здесь есть необычный привокзальный храм, носящий имя святителя Алексия Московского, построенный более сотни лет назад и не имеющий себе архитектурных аналогов.
В советское время в районном центре сумели построить первый в Новосибирской области православный храм во имя Всех сибирских святых. Теперь тут мужской монастырь, в нём и сохранился колокол.
Наиболее правдоподобная версия звучит так: Первая мировая, эвакуация. Со всех захваченных территорий немцы активно забирают колокола и переправляют их на военные нужды. По приказу военных властей в 1914 году проведена массовая эвакуация имущества белорусских церквей в Центральную Россию.
Колокола, иконы, метрические книги – всё подлежало эвакуации. Первоначально планировалось, что когда война закончится, имущество вернётся на места. Однако революция 1917 года не дала осуществиться задуманному. Множество колоколов было перевезено в Москву и Петроград, а оттуда, видимо, могли разойтись ещё дальше – в Сибирь.
Такова историческая версия. В остальном один из самых удивительных колоколов музея продолжает молчаливо хранить свою тайну. А недавно из монастыря в Черепаново музею передали ещё два старинных колокола. Их предстоит изучать и разгадывать.
Слышишь? Он настоящий
Алексей Талашкин убеждён, что звонить в колокол может каждый, а стать настоящим церковным звонарём по силам только верующему человеку. Учиться звонить, как постигать искусство молитвы, приобретать духовный опыт. Звон – это высказывание, через которое человек внутренне открывается.
Колокол может выразить то, что мы не в силах сделать словом или мыслью. Он пронизывает своим звуком мир, сразу проникает в глубины души и связывает человека с небом. Поэтому современные звонари, которых очень мало, нередко так стремятся приблизиться к голосам старинных сибирских колоколов, к той утраченной звонарской и колокололитейной культуре.
Русская традиция колокольного звона особенная. На Руси колокола подбирали по благозвучию. У них свой особенный путь, как и у России – своя культура, собственный способ звона. Мы живём в эпоху торжества искусственных заменителей и эрзац-культуры. Мы почти избавились от настоящего, но всё чаще понимаем, что очень нуждаемся в нём. Если внутри человека будет мертво, то электронные звонари за несколько лет вытеснят настоящих. Технически они звонят лучше, чем люди. Могут быстро и без проблем исполнить любой, требующийся здесь и сейчас, звон.
Но если самый неумелый звонарь вкладывает в своё дело сердце, разум, память, любовь, ответственность, его звон будет лучше самого искусного электронного. Колокол – это голос Божий, голос Церкви. Когда человек его слышит – душа его меняется.
