Новосибирск 2.8 °C

Он вчера не вернулся из боя...

04.05.2001 00:00:00

Компас без стрелки

 У меня в руках - маленькая «гильза» из прочной пластмассы с отвинчивающимся колпачком. Размеры ее - чуть меньше шариковой ручки. Этот, пролежавший так долго в болотной сырости, но все же сохранившийся медальон предназначался для того, чтобы в нем хранилась записочка с именем и фамилией бойца. Вот эта вещица да еще корпус компаса без стрелки и букв-указателей сторон света - то вещественное, что осталось в память об отце у Марии Владимировны Гатыжской. Отец ее, Владимир Николаевич Гатыжский, был призван на фронт рядовым в самом начале войны, и очень скоро с ним была утрачена какая бы то ни было связь. Семья Гатыжских оказалась в числе эвакуированных как раз перед самым началом войны. Ей было тогда шесть лет, и она помнит долгую дорогу из Сталинграда в село Григорьевка под Алма-Атой. Позже семья перебралась в город Фрунзе. Но и там жили не в хоромах. В землянке. Выжили только благодаря доброте и гостеприимству киргизов. Мария Владимировна до сих пор убеждена, что о начале войны правительство СССР знало. Иначе зачем бы эшелонами отправлять из Сталинграда в Среднюю Азию? Впрочем, в эту сторону кого только не «эвакуировали». В Казахстан ссылали и чеченцев, и немцев... Так что эвакуировали или сослали? Кто ж теперь разберет? Кроме этих вопросов, было и множество других, которые мучили, не отпускали. Что случилось с отцом? Где погиб? Похоронен ли он? Где покоятся его останки? И вот в августе 1995 года в Смоленской области поисковый отряд обнаруживает останки 196 воинов, погибших в 1942 году под деревней Просоловкой. Благодаря материальной помощи добрых людей Марии Владимировне удалось туда съездить. Увидеть места, где в составе воинской части 12-66 стоял насмерть и ее отец. От села Просоловка ничего не осталось. Один только остов бывшей здесь некогда трансформаторной будки. А в деревне Чумаково возле Зайцевой горы, названной так в честь «сына полка» Зайцева, встретила ее девяностошестилетняя Наталья Сергеевна Ускова. Она много чего порассказала о той мясорубке, которая здесь была...

 Пачка бережно хранимых Марией Владимировной фотографий - как бы хроника поиска. На них и застрявшая в болоте машина. И засосанная в трясину так, что едва торчит из нее лафет, гаубица. И поисковики с мешками костей на плечах.

Да, найденные кости - останки погибших воинов, чтобы вынести их за пределы болота, приходилось вначале складывать в мешки, потом уж - в специально приготовленные гробы для перезахоронения. Ходить по тем болотам с миноискателем, чтобы отыскать по «звенящим» каскам, изъеденному ржавчиной оружию тела погибших - дело небезопасное. Там еще со времен войны мин много осталось... Задачей экспедиции было не только обнаружение останков, но и установление имен. Для того чтобы прочесть содержимое медальонов, их передавали экспертам, так как прочесть послание на ветхом клочке бумаги может только специалист. Но и специалистам не всегда удавалось установить имена. Поэтому на обелисках часты фамилии без имен...

Дети войны

 Председателем областной ветеранской организации «Дети войны» Мария Владимировна Гатыжская стала как раз потому, что сама из них.

Сегодня в этой организации объединились люди, которые, как мне видится, поняли: поодиночке - не выжить. Хоть и время не военное. Так вот, «чтоб не пропасть поодиночке», и «взялись за руки».

- Делимся последним. В нашей организации только в Искитиме - 16 тысяч человек. По Новосибирску более 15 тысяч, - говорит Мария Владимировна.

Ее заместитель - Валентина Ефремовна Невзорова, как бы штатный архивариус. Они принесли в редакцию и листки с мини-мемуарами людей, вошедших в организацию. Вот эти воспоминания-хроники.

«Я, Мартынюк Любовь Владимировна, в девичестве Казакова, родилась в 1941 году. Мой отец, Казаков Владимир Кузьмич, 1911 г. рождения, прошел три войны. Вначале - финскую, потом Отечественную и наконец - войну с Японией. Когда финская закончилась, вскоре началась война с Германией. В то время мой отец работал трактористом, ночью, в поле. Это было в 1941 г., 22 июня. Моего отца забрали и увезли в эту же ночь в райвоенкомат, а позже сообщили маме, чтобы она приехала попрощаться с мужем. Нас, детей, было трое - сестра 1935 года рождения, брат 1938 г. и я 1941-го. Мать моя поплакала, поплакала, но жизнь продолжается. Стало очень трудно жить. Люди сплотились. Женщины пахали землю, мы, дети, собирали мерзлую картошку. Весной было полегче. Я помню это. Сама ходила в лес за съедобной травой, которую очень охраняли, чтоб никто не сорвал. Очень было трудно. Помню, как вернулся отец. Он вернулся в 1946 году, потому что кто первым заходил в Германию, их посылали на Восток - воевать с Японией. Отец пришел с войны инвалидом, больным человеком. Мы, дети, пошли рано работать. Брат в 15 лет стал трактористом. Я в 12 лет пошла на кирзавод. Возила кирпич (сырец) на одноколесной тачке на расстояние 400-500 метров в сарай для просушки кирпича. Сестра пошла в колхоз дояркой...»

А вот что написала член ветеранской организации «Дети войны» Вера Ивановна Пашис о некой Вере Александровне, которая почему-то «не считается блокадницей». «Ленинград, 23 августа 1941 г. Постоянные дожди. Для укрытия от непогоды на платформе вагона служили пустые ящики. Позже для отца, бабушки и матери с тремя детьми нашлось место в теплушке. Но отъезд задержался - немцы подступили вплотную к городу. Пошли сплошные бомбежки... Вокруг на станции горели вагоны. Крики, стоны, плач, убитые и раненые. Вагон, в котором находилась семья, чудом уцелел. Потом получили разрешение укрываться во время бомбежек в военном убежище, но до него надо было бежать немалое расстояние под бомбами. Семилетнюю Веру приходилось нести на руках, у нее была повреждена нога. Позже несколько семей поселились в школе. Постоянные бомбежки, есть нечего. Дети бегали на поле собирать капустные листья под обстрелом немецких самолетов. Многие погибали на поле. Иногда у разрушенных магазинов находили клочки мешков из-под сахара, дети сосали эти жженые черные тряпки...»

Действительно, странно: почему человек, переживший все это, не считается блокадником? Неужели потому, что семье все же удалось эвакуироваться по льду Ладожского озера и с обморожениями добраться до населенного пункта в Мордовии, где «вся улица приходила смотреть на беженцев, дети которых были похожи на маленьких сморщенных стариков и старушек...»

А вот биография еще одного члена организации. «Юрий Степанович Колесников, родился в 1940 году в Москве. В начале 1942 года эвакуированы в Новосибирск. Отец военный, мама домохозяйка. У нее было трое детей. В 1957 г. Юрий Колесников закончил семь классов, пошел работать на завод «Точмаш» учеником слесаря, продолжил учебу в вечерней школе, которую окончил в 1960 году. С 1962 по 1965 год - служба в армии. Вернулся на родной завод мастером, в 1965 году поступил заочно в радиотехникум, закончил его в 1970 г. и поступил на вечернее отделение Института народного хозяйства, который закончил в 1975 г. На заводе точного машиностроения проработал 42 года, был мастером, начальником отдела, заместителем директора. Сокращен в 1994 году. Член КПСС с 1962 года и по настоящее время. Женат. Двое детей».

Такая вот «биографическая справка». В ветеранской организации находящийся на заслуженном отдыхе зам. директора «Точмаша» выполняет работу, которую сам себе придумал - и вот делает потихоньку. Он закупает по оптовым ценам масло, сыр, фарш, пельмени - и «без накруток» развозит их на своем автомобиле по домам пенсионеров, которые «сами уже не в состоянии далеко ходить и себя обслуживать». Расходы на бензин Юрий Степанович берет на себя...

А в ответ - тишина

  С помощью ксерокса воспроизведенный на белой мелованной бумаге солдатский треугольник. Каракули букв. Почтовые штампы. Протершиеся от многолетних сворачиваний-разворачиваний изгибы.

«Привет с фронта 7 марта 44 г. Здравствуйте, мама и сестренка Ира и Зиночка, посылаю вам большой солдатский привет и массу наилучших пожеланий... Вы часто пишете, за это вам большое спасибо... Сейчас немного слов о своей жизни. Настроение хорошее. Здоровье отличное. Даром, что нахожусь на фронте. Но это кажется, как у родной матери. Ничего уже не страшно... Мама, я все еще сомневаюсь насчет Шуры. Мне его так жалко. Просто не могу. Ну, видимо, ничего не сделаешь. Такова его судьба. Ведь мы на войне, не где-нибудь. Здесь ежедневно погибают десятки таких людей...»

Это письмо, написанное с фронта прошедшим всю войну Михаилом Лобановым, адресованное в село Уйданово Томской области, как бы дополняет представленную здесь мозаику документальных «осколков» голосами тех самых солдат, которые, как в песне Владимира Высоцкого, уже не могли откликнуться на просьбу: «Друг, оставь покурить...» Вот эта фраза - «здесь ежедневно погибают десятки таких», написанная человеком, который из соображений неразглашения военной тайны, каковой являются во время войн цифры потерь, обозначил цифру, в его представлении, минимальную, - над этой фразой можно много и скорбно размышлять... А слово «забрали» в другом документальном свидетельстве-«осколке»! Оно ли не подтверждает, что помимо рвущихся на фронт плакатных комсомольцев-добровольцев были и отцы, которых отрывали-отдирали от жены, от детей - с горючими слезами.

Поэтому в понимании этих самых осиротевших детей - не «ушел на фронт», а «забрали»... Хемингуэй, Ремарк, Олдингтон, Камю давно уже, попрощавшись с оружием, сочли войну абсурдной во всех ее проявлениях. А вот мы, наверное, так и не сможем. Потому что слишком глубоки раны. И подвиг нашего народа на той войне был не бессмыслен. Как раз бессмыслица-то происходит постфактум. Бессмыслица забвения. Тишина чиновных кабинетов в ответ на крики о помощи. А ведь взять в руки тот медальон - и такое ощущение, что Владимир Гатыжский только вчера не вернулся из боя. Кто защитит права мертвого? Продолжение погибших за эту землю - их дети. Чьи права - на труд, жизнь, пособия сегодня попираются. Или мы не такие настырные, как американские ветераны вьетнамской кампании, явившиеся однажды к Белому дому - и потребовавшие?

Ветераны объединяются потому, что государство очень быстро забывает их заслуги. Ветеранам Великой Отечественной, тем, кто «оказывал братскую помощь» в Афганистане или воевал с террористами-сепаратистами в Чечне, пришлось и приходится хлебнуть лиха не только на войне. Особенно тяжело инвалидам... Но ведь семьям и детям как погибших, так и выживших - не легче. Вот и объединяются...

Снимки из архива организации «Дети войны»

Вам было интересно?
Подпишитесь на наш канал в Яндекс. Дзен. Все самые интересные новости отобраны там.
Подписаться на Дзен

Новости

Больше новостей

Новости районных СМИ

Новости районов

Больше новостей

Новости партнеров

Больше новостей

Самое читаемое: