Представьте себе, что в одном большом райцентре нашей области довольно исправно работает молочный завод, акционерами которого являются хозяйства района. Цепочка взаимодействует: акционерные общества, которые все еще по привычке тянет назвать совхозами, доставляют молочко из-под коров, а из него готовят кефир, сметану - все, что всегда пользуется спросом. Но мирная молочная жизнь потеряла устойчивость в последние три с небольшим года, на завод зачастили проверяющие, оперативники из отделов по борьбе с экономическими преступлениями. Директору приходилось давать обязательства говорить правду и только правду, подписывать протоколы, отвечать на вопросы в прокуратуре и даже в суде. Неприятности, одним словом.
Много должностных лиц из правоохранительных органов пытались разобраться, что же случилось на заводе, потратив на это немало сил и времени. А закончилось все буквально на днях совершенно мирно - прекращением уголовного дела в соответствии с постановлением об амнистии. Причем на вполне законных основаниях: никто никому на лапу не давал. И нет никаких сомнений в добросовестности и скрупулезности разбирательства.
Казалось бы, о чем писать, если закон не нарушен? А если и нарушен, то чуть-чуть, так ведь и нарушитель-то повинился и был прощен, то есть попал под амнистию. Завод как отгружал сметану, так и продолжает. Молочные реки не иссякли, рабочие заняты и зарплату получают, акционеры без претензий, директор весь в работе... Вот с него и начнем, потому что при всех вышеприведенных обстоятельствах само это дело оставляет, мягко говоря, букет печальных размышлений. В нем, на мой взгляд, как-то сконцентрировались особенности нынешнего свободного хозяйствования. Пробелы в законе, позволяющие выходить сухим из мутной воды...
Так как дело закончилось мирно и все осталось на своих местах, то не называю ни завода, ни директора. Просто история - штрихи к нынешним временам, поведанная нашему корреспонденту в прокуратуре области.
...Три года назад директор молзавода решил приобрести тракторные двигатели, больше семидесяти штук. У самого у него, конечно, столько тракторов не было. Похоже, захотел провернуть какую-то операцию, сделать бизнес. То ли в свою пользу, то ли в пользу завода, выяснить однозначно не удалось. Но занялся сделкой не сам, а поручил некоему человечку знакомому, назовем его Чернышов. Тот от имени молзавода, по его документам заключает договор о поставке двигателей с алтайским заводом на сумму больше трех миллионов деноминированных рублей. Дальше ситуация подергивается все густеющим туманом. И прояснить ее до сих пор не удалось, так как главное действующее лицо - Чернышов - исчезает, а вместе с ним и двигатели. Молзавод же остается при документах, согласно которым он должен выплатить алтайскому заводу запредельную для него сумму.
Чернышов до сих пор в розыске, его «деловая» хватка вполне подходит под статью Уголовного кодекса о мошенничестве. Дело исчезнувшего доверенного лица директора выделено в отдельное производство, сам директор теперь в роли потерпевшего. Но платить-то алтайцам надо. Время идет, а откуда у молочников деньги и по какой статье расходов их проводить? Алтайский завод обращается в арбитражный суд с иском о взыскании долга.
Второй акт хозяйственной драмы проходит в интерьере суда. Директор молзавода, не придумав ничего умнее, составляет документ - договор: якобы двигатели переданы в некую фирму на ответственное хранение. То есть делает неуклюжую и противозаконную попытку доказать, что товар в наличии имеется, а значит может быть продан. Тогда вроде и расчет будет. Может быть, он еще рассчитывал на появление Чернышова?! Но в суде обман с договором хранения раскрывается и обозначается статьей опять же Уголовного кодекса - фальсификация доказательств, в просторечии подлог. Арбитражный суд выносит решение о взыскании с молзавода за двигатели с учетом штрафа шести миллионов рублей. Сумма для небольшого районного предприятия немыслимая, разорительная в самом прямом смысле. Суд поэтому и возбуждает дело о банкротстве - с долгами надо рассчитываться, а иного пути нет.
Директор, понимая, что разорять более-менее нормально работающий завод невозможно, делает ход конем. На собрании акционеров - напомню, это все юридические лица - сельхозпроизводители - убеждает их представителей учредить новое ОАО под названием, допустим, «Белка» и передать свои доли имущества из активов молзавода в новое образование. На том и порешили. Выпущены и новые акции. Молзавод, у которого почти не осталось собственности, проходит процедуру банкротства. Ему и расплачиваться с долгом за двигатели. А «Белка» чиста аки агнец и продолжает выпускать молочную продукцию. Завод сохранен - только под другим названием.
Столь резкие и непонятные перемены заинтересовали правоохранительные органы. Возбуждается уголовное дело аж по четырем составам: фальсификация документов, использование подложных документов, злоупотребление должностными полномочиями руководителя коммерческой организации и даже преднамеренное банкротство. Дело доходит до суда, но направляется им на дополнительное расследование. Не хватает доказательств. Неудивительно, ведь это, пожалуй, второе дело в области после электродного завода по преднамеренному банкротству. В конце концов - прекращение дела по этой статье из-за отсутствия состава преступления, а по другим статьям - в связи с амнистией. Но прокуратура области с такими выводами не согласилась, отменила решение и направила дело на новое расследование в ноябре прошлого года, взяв под свой контроль.
И снова следствие и все связанные с ним процедуры. Как доказать преднамеренное банкротство, если акционеры без всякого принуждения взяли да и создали своей свободной волей новое общество - то самое ОАО «Белка»? Ведь их никто не принуждал - доказательств не найдено. Акционеры действовали, согласно уставу. А директор полномочиями не злоупотреблял, а честно выполнил волю собственников. Нет состава преступления. А на нет и суда нет.
Но еще ведь есть подлог, он-то сомнению не подлежит. И действительно, фальсификацию документов и их использование - в отношении якобы передачи двигателей на хранение - директор не отрицает и признает себя виновным. Но просит применить к нему акт об амнистии. Его законная просьба удовлетворяется. Да, виновен, но прощен. Дело прекращается по нереабилитирующим основаниям. Алтайский завод остается при пиковом интересе. Вот когда мошенника Чернышова поймают, тогда можно будет ему иск предъявить...
...Если бы дело с подобными или сходными обстоятельствами было единственным! Сколько крупных предприятий распалось на какие-то ячейки, в которых растворилось, рассредоточилось некогда значительное имущество. Сколько так называемых фирм-однодневок сумело прибрать к рукам немалые когда-то общие богатства, перебрасывая их со счета на счет. В нашей молочной истории есть хоть какое-то утешение - завод сохранился. Но все-таки тайна осталась...
Уточнение
В «ВН» за 11.05.2001 г. была опубликована статья И. Тимофеевой под названием «Невеселый молочник». Редакция уточняет, что эта статья не имеет никакого отношения к ОАО «Сибирское молоко» и выпускаемой им продукции, в том числе к продукции с торговой маркой «Веселый молочник».
