«Да разве это преступление?» — говорили мы. И ошибались
Мы с вами, в массе, даже не подозреваем, что порой являемся соучастниками реального преступления. Это в какой-то мере подтверждают результаты социологического исследования на тему коррупции. В прошлом году в нем приняли участие более тысячи жителей области в возрасте 18 лет и старше. Опрос заказало правительство Новосибирской области. В интервью по телефону выяснилось, что земляки в меньшей степени склонны относить к коррупционной практике решение вопросов «по блату» — через знакомых.
«Практически треть не относит этот способ решения повседневных проблем к числу неправомерных, вероятно, поэтому использование «связей» довольно часто становится способом решения различных вопросов. 22 процента опрошенных в среднем по области пользуются «связями», — говорится в исследовании. Причем в сельской местности 66 процентов опрошенных не считают это примером коррупционного поведения. Хотя, если перевести «блат» на правовой язык, это не что иное, как использование служебного положения. В рейтинге самых «популярных» нарушений оно на третьем месте.
Жителям области предложили выбрать одно или несколько определений коррупции из списка. Подавляющее большинство опрошенных выбрало все варианты.
Кстати
По результатам опроса, «наибольшим коррупционным охватом отличаются услуги, связанные с деятельностью правоохранительных органов и судебной системы». С учетом количества пользователей той или иной услуги и доли тех, кто использовал коррупционные практики при ее получении, можно выделить несколько сфер, характеризующихся относительно высокой степенью коррупции: медицинские услуги, трудоустройство, получение мест в детском саду и получение документов в органах власти.
Комментарии
Алексей Александров, депутат Законодательного собрания Новосибирской области, член комиссии по взаимодействию с правоохранительными органами и противодействию коррупции:
— Лет сорок назад было понятие блата, и он был более материализованным, что ли, это слово было на слуху. То есть можно было получить какие-то блага благодаря знакомствам — дефицитный товар, к примеру. Сейчас это понятие в какой-то мере сохранилось, учитывая соборность менталитета русского народа. Поскольку люди издревле жили довольно тяжело, взаимовыручка помогала выживать. И, может быть, в наше время в этом нет ничего плохого, когда родные, близкие, друзья помогают кому-то, если это не наносит материального ущерба.
Что касается меня, то в моей жизни был один «блат»: я из рабоче-крестьянской семьи, вырос без отца, мама учительница, поэтому, когда повзрослел, меня желательно было поставить на довольствие. И «по блату» меня в армию забрали, «по блату» съездил в командировки по наведению общественного и конституционного порядка. В 90-х годах я был военным, и, когда в магазинах ничего не было, нам сухой паек выдавали. Может быть, это тоже был блат. Но это совсем иное, чем, когда, к примеру, разными схемами муниципальная, региональная, федеральная земля оказывается в руках чиновника и в этой схеме участвуют те, кто ставит на кадастровый учет, судьи, которые выносят решение, и так далее. Это система, которая позволяет некоторым чиновникам за счет бюджета зарабатывать. Вот это уже не блат, а настоящая коррупция.
Александр Богатырёв, депутат совета депутатов Мошковского района:
— Такое явление, как кумовство, конечно, присутствует в нашей жизни. Если почитать русскую классику, там много об этом говорится. Нечто подобное можно наблюдать и сегодня. Допустим, есть земельные участки, которые выдают в аренду. Определенным людям землю дают по семь тысяч рублей за год, другим — участки с худшими условиями по 120 тысяч. Могу сказать, что блат — явление, которое наблюдается по всей России. Говорю это как бывший работник телевидения, приходилось ездить по деревням и все это видеть.
Надежда Вавилина, ректор Нового сибирского института, доктор социологических наук, профессор:
— Блат в советское время и сегодня — это два совершенно разных социальных явления. Во времена СССР главные ресурсы относились к общественным фондам потребления. Кстати, поэтому и зарплаты тогда были невысокими, потому что приходилось вкладываться в эти фонды. Иначе говоря, основные блага были всеобщими и распределялись справедливо. Я имею в виду образование, здравоохранение, отдых и так далее. Излишеств, конечно, не было, но в общем и целом всем хватало. При этом, конечно же, находились люди, которым хотелось получить дополнительные блага и обязательно через «задний ход», недоступный для других.
Сегодня картина иная. На вид все очень похоже: тоже используется служебное положение, имеет место корысть и стяжательство в личных интересах. Но общественных фондов потребления сегодня практически нет. Поэтому явление такого типа наносит обществу гораздо больший ущерб. По сути, одни получают что-то за счет других. И это очень негативно влияет на жизнеспособность и процветание общества.
Я лично никогда не пользовалась блатом. Мне всего хватало и так. Запросы у меня не очень большие. Когда для написания диссертации мне потребовалась научная литература, я заказывала ее в ГПНТБ. Научные командировки, в которых я занималась архивными изысканиями, мне оплачивало государство. Это к вопросу об общественных фондах потребления, о которых я уже говорила. Ну и воспитание было такое. Мои родители были люди трудолюбивые, и при наших скромных потребностях у нас всегда все было.
Опубликовано в газете «Советская Сибирь» №26 от 27 июня 2018 года
