Высокая блондинка в Китае – все равно, что экзотический зверек. Селфиться с жителями Поднебесной, гроздьями повисающих с двух сторон, поначалу было даже забавно. Но, черт возьми, их так много…
Китайцы обожают фотографироваться. Попав в парк или в музей, непременно сталкиваешься с кучкой местных жителей, которые по очереди снимают друг друга – в одиночку или коллективно. У входа в летний императорский дворец нас, русских журналистов, сначала робко попросили попозировать. Отказать неудобно – эти люди так мило улыбаются, почти детские лица... И тут началось: кажется, их было человек тридцать или пятьдесят, и у каждого собственный фотоаппарат или смартфон. В общем, я уже и счет потеряла, когда вместо улыбки на моем лице появился откровенный кисляк, брови съехались в одну линию. Баста, надоело!
Через несколько дней ситуация повторилась – в музее. Все-таки деликатность – моя слабость. «Селфи с большой белой женщиной» опять превратилось в аттракцион.
Снимок на память. И не важно, что мы едва знакомы.
В Пекине мы встретили большую группу людей в… красных пионерских галстуках. Мужчины и женщины лет по 50 построились в два ровных ряда, как мы когда-то в пионерлагере. Оказалось – встреча одноклассников. Как-то приятно заныло в сердце, будто родственников встретили. Забавно. Конечно, наше краткое общение закончилось еще одной длинной фотосессией. Но тут уж было не жалко отдать себя на растерзание братьям по пионерскому детству.
Интересно, что успехом я пользовалась вовсе не у мужчин. Пул поклонников составили в основном дамочки разных возрастов, и даже маленькие девочки не оставались равнодушными.
А вот разгуливающие рядом туристки-немки, француженки, американки – вроде тоже кожей белы и вполне статного телосложения – никакого интереса у китайцев не вызывают. Интересно почему?
Китайцы очень доброжелательные люди. Незнакомые прохожие и продавцы в магазинах охотно откликались на просьбу помочь. Вот беда, объясняться с ними невозможно. Мы поголовно не знаем китайского языка, они поголовно – русского, а в большинстве – и английского. Впрочем, может, это наш английский («избранное» из курса средней общеобразовательной школы советского периода) неактуален?
Продавец одного из небольших магазинчиков в Пекине, у нас такие мини-маркеты обозначают форматом «у дома», не мог нам объяснить, как на витрине оказалась бутылка российского вина «Душа монаха». Емкость никого, кроме нас, не интересовала. И судя по всему многие лета - ни одного отпечатка пальца на густом налете пыли. «Душу» оценили высоко – 450 юаней, на наши – 4500 рублей. Из каких соображений? Впрочем, на соседней полке не менее пыльный стоял глиняный бутыль национального горячительного с заспиртованной змеей, про который в России едва ли не легенды складывают. Местные жители охотнее раскупали пиво – свое, китайское и немного немецкого. Но больше китайцы любят водку. Без всяких змей и тараканов. Сей напиток не имеет отношения к знакомой нам по 1990-м годам «китайке», которой много людей травилось. То, что продают в Китае в обычных магазинах – напиток, уверяю вас, достойный дегустации. Градусность разная. Самая ходовая – 43 оборота. За 0,5 просят 19 юаней. На вкус – что-то цветочное. Не амброзия, конечно, но и не «горькая» – назвать так китайскую водку язык не поворачивается.
На удивление продавец алкоголя блеснул языковыми познаниями: «beer да похолоднее» – может на всех языках звучит одинаково?
Популярная у китайцев 43-х градусная
Прекрасный английский демонстрировали служащие крупных корпораций и госкомпаний, с которыми пришлось общаться через переводчика. В основном это молодые, очень энергичные люди, увлеченные не просто карьерой и зарабатыванием, а именно идеей – они совершенно уверены, что Китай - в лице учреждения или предприятия, где они работают, делает все на превосходном уровне и в ближайшее время достигнет тех параметров, которые запланированы руководством страны. Потому что иначе и быть не может.
Нам бы такой уверенности и веры в то, что мы делаем и в то, что это кому-то, кроме нас, приносит пользу. В целом обществу. В китайцах очень сильна общественная значимость их труда. И государство поощряет эту уверенность не для туристов, а именно для своих сограждан, создает музеи современной истории, демонстрирует достижения Нового Китая, основы развития которого заложил товарищ Дэн Сяопин. Пример – музеи достижений двух с половиной поколений китайцев под девизом: это сделали мы, сильная нация, народ Китая, благодаря политике открытости и партийным реформам.
По легендарности товарищ Дэн Сяопин перещеголял Мао Дзедуна. Еще бы! Этот человек позволил Китаю раскрыться миру и получить от этого мира все, что необходимо для нужд китайцев
Не перечеркивая традиций, того, что было нажито за предыдущие годы, КНР из развивающейся аграрной страны за последние 67 лет превратилась в мощнейшую индустриальную державу, по совокупному объему экономики занимающую второе место в мире.
Сейчас более 55 процентов китайцев живет в городах. Партия поставила задачу, отразила ее в пятилетнем плане. И по пунктам эта задача выполняется. Есть у перенаселенности городов и свои минусы. Но поражает, как китайцы уверенно и быстро достигают целей.
Простой пример: на месте рыбацкой деревушки Шеньчжень с 1979 года вырос 10-милионник. Тоже партия поставила задачу. Не догнать и перегнать, отчитаться по освоенным миллиардам. Эти государственные миллиарды можно потрогать руками. В них живут, по ним ездят. Рвущиеся ввысь небоскребы, архитектурный хайтек, широченные магистрали с многоуровневыми развязками. И стройки, стройки, стройки.
– Сколько стоит здесь жилье? – спрашиваем у нашего гида-переводчика Мяо Тинтин.
– О, очень дорого! 50 тысяч юаней за метр квадратный. В Гуанчжоу – дешевле, 30 тысяч, в Пекине – 100 тысяч. Поэтому очень развито арендное жилье.
Молодые люди, начинающие карьеру, даже не мечтают о собственной недвижимости, они понимают, что ее не удастся приобрести так быстро, как в России. Чтобы пойти в банк и влезть в кредит, который непонятно, как и кто будет выплачивать, в Китае – нонсенс.
– Сначала надо получить хорошее образование, оно стоит дорого. Потом попасть на хорошую работу. В принципе у нас с работой нет проблем, но нужно быть очень умным и старательным, чтобы тебя оценили и доверили ту работу, за которую будут хорошо платить, - говорит Тинтин.
Она сама приехала в Пекин из провинции. Прилежно училась, некоторое время – в Москве, поэтому говорит по-русски вполне свободно. Ей немного за 20, а ее приметили в МИД Компартии, доверили встречать российскую делегацию. Тинтин очень волновалась: справится – ее ждет престижная работа. А это залог не только ее личного благосостояния. Она – надежда родителей.
Для таких, как наша Тинтин, в Китае дороги открыты. И возможно она когда-нибудь сможет купить квартиру в Пекине. За миллион рублей квадратный метр. С укреплением отношений между Россией и Китаем руссисты становятся очень востребованы. Тинтин поставила свою цель, как настоящая передовая китаянка. И я, в общем, не сомневаюсь, она своего добьется.
В Китае есть четкая градация между граждан: «образованный-необразованный». Например, в совершенстве китайским письмом в КНР владеют не все. А все потому, что до 1949 года, период до образования народной республики, население в деревнях было совершенно неграмотным – школы отсутствовали. Лишь с приходом новой власти, сделавшей ставку на массовость образования, сельских детей стали учить грамоте.
В школьных классах сидят по 50 человек. И никаких там «подтягивать отстающих». В Китае не станут, как у нас в России, тянуть всех подряд к аттестату. Если чадо бездарно или лениво, не сумело сдать экзамен после начальной школы, оно просто не попадает на средний уровень. Поэтому «необразованность», точнее низкая образованность части китайцев висит целиком на совести самих малообразованных. Впрочем, качество образования не в последнюю очередь зависит от кошелька родителей, их желания «отправить» отпрыска выше по социальной лестнице. 
Пока это только макет крупнейшего в перспективе российско-китайского вуза. На месте, где воздвигнут белоснежные корпуса, только начали рыть котлован. Но через два года шесть тысяч студентов заполнят аудитории
В Шеньчжене приступили к строительству одного из крупнейших новых университетов Китая: совместного с МГУ и Пекинским политехническим институтом. Мегапроект, не уступающий московской альма-матер по масштабам, а то и превосходящим ее по числу лабораторных и исследовательских площадок, рассчитывают построить за два года. Набор студентов начнут уже в следующем году – общежитие для них возвели за 10 месяцев, а под временный учебный корпус модернизировали административное здание. Фишка в том, что учиться здесь будут на русском языке. И диплом будет двойной – второй выдаст МГУ, преподаватели которого будут учить китайцев в Шеньчжене. Уклон – естествознание, нано-, IT-технологии, биоинженерия. Причем китайцы очень не против, чтобы в Шеньчжень приезжали учиться россияне – их будет направлять Москва, то есть вступительные экзамены нужно ехать сдавать в российскую столицу, а не в Шеньчжень.
«Сколько будет стоить обучение?» – интересуюсь. «Сопоставимо со стоимостью обучения в МГУ в Москве», – говорит руководитель проектного офиса строительства Чжао Пин.
К слову, обучение в частном вузе в Китае стоит в среднем 3-4 тысячи долларов США в год, в государственном университете – 1 тысяча долларов.
Еще одна фишка в том, что отбор в совместный с МГУ вуз будет крайне жесткий. Не имеет значение, есть деньги или нет. Бесплатного обучения в принципе нет. Хотя предусмотрена система правительственных грантов для особо одаренных. Как у нас.
– А как же дети богатых родителей? Не прошел по конкурсу, но мог бы просто учиться за деньги, не все ли равно? – осторожно интересуюсь, уверенная, что как у нас, мажоры наверняка даже на занятия не приходят...
– Обеспеченные двоечники едут учиться в Лондон. В китайских вузах неуспевающих не станут задерживать.
–…
Что тут скажешь? Не по-нашему, но все правильно.
О пропаганде. Кроме пионерских галстуков, мы не заметили, чтобы идеологическая символика как-то уж сильно лезла в глаза. Ни тебе баннеров правящей партии вдоль дорог, ни национальных флагов на каждом учреждении. Нет, алое знамя Китая то и дело попадалось – у здания МИДа мэрии в Гуанжчоу, на стройке нового университета в Шеньчжене, в Пекине – на фасадах госучреждений. Но никаких портретов политиков и вождей. Конечно, исключение – великий Мао, его мавзолей – на площади Таньаньмэнь. И великий товарищ Си Цзиньпин, открывший дорогу китайцам в новое время. Его восковая скульптура, одобренная им лично, стоит не на центральной площади, а в музее достижений реформ и открытости КНР в Шеньчжене. Причем стоит себе вождь в числе прочих экспонатов, скромно, без пьедестала.
Как у нас, так и в Китае борются с курильщиками, но весьма интересным способом. Во-первых, в аэропорту из карманов и чемоданов изымают зажигалки, спички и все, что может послужить огнивом. Сигареты продаются везде свободно, места для курения выделены. А зажигалки отнимают постоянно – на вокзале, в музее, на входе в Гунчжоускую башню Кантон, в земную обитель китайского императора – дворец Гугун и так далее.
В гостинице сообщили, что на территории и в номерах no smocking, при этом поставили на прикроватной тумбочке пепельницу и положили в нее… пряничек. На следующий день – конфетку. Мило. Как обидеть хозяев? Говорят, метод кнута и пряника работает: китайцы снижают потребление табака.
В будний день на улицах городов не редкость вот такие персонажи. Они не просто занимаются у-шу, они пропагандируют занятия спортом и здоровый образ жизни
Всякий, кто не был в Китае, представляет, что это – страна смешных цен. Судят обычно по торговой интернет-площадке «Али-экспресс», где товары можно приобрести в разы дешевле, чем в России. Говорю вам: в Китае все, в переводе на российскую валюту, дорого или стоит точно так же, как в нашем магазине.
Исключение составляют рынки, похожие на наши торговые центры – их можно найти прямо в центре Пекина. Базары хороши тем, что там нет фиксированных цен. Заявленную продавцом цену товара можно скинуть процентов на 90. Только имейте в виду, на это уходит невероятно много времени. Целая церемония: сначала обмен информацией – «Хау мач?», на калькуляторе мне демонстрируют стартовую цену. Потом предлагают назвать, точнее набрать на калькуляторе ту сумму, которую я готова выложить. И снова продавец пишет свой вариант, потом я - свой. И так минут 20. У меня кончается терпение, я собираюсь уходить. Цена сразу падает на 50 процентов. Продолжаю двигаться к выходу, и мне вслед кричат: «ок, ок, твой цена!» Магнитик (прости господи, такая вот у нас завелась традиция – привозить их со всего света) у бессовестной торговки стоил 30 юаней, в итоге обошелся мне в 5 юаней (на наши деньги – 50 рублей). Моя коллега, журналист из Екатеринбурга, оказалась куда талантливей и выторговала в соседнем ряду такой же магнитик всего за 2 юаня.
Сказать, что на этих рынках можно купить что-то стоящее, значит, соврать. Полная ерунда. Абсолютно все можно купить в интернете и куда выгоднее. Что касается гарантии, риска купить барахло: что в интернете, что на этих рынках, никто вам не даст никаких обещаний. Да и вернетесь ли вы сюда, чтобы обменять или вернуть бракованный товар? То-то и оно! И китайцы прекрасно это знают.
Что принято везти из Поднебесной? Чай, шелк и жемчуг.
Местные жители из числа наших друзей посоветовали ничего не покупать в так называемых «фирменных чайных магазинах», ориентированных на туристов. Далеко не всегда в дорогой блестящей коробке будет элитный сорт. Мы же с вами, за редким исключением, ни черта не смыслим в китайском чае.
– Купите его в обычном супермаркете, хоть в упаковке, хоть на вес, – сказала переводчица Тинтин. – Это будет на 100 процентов качественный чай.
Так мы и сделали.
И все-таки не за шопингом надо ехать в Китай. Преодолевший Великую Китайскую стену, например, по легенде, может считать, что он стал мужчиной. На стене никаких метаморфоз лично со мной не произошло. Но вид чертовски хорош!
О том, что мы могли бы предложить китайцам, других впечатлениях о Поднебесной, читайте в очередном выпуске областной газеты «Советская Сибирь».
