Главные разработчики «Концепции устойчивого развития аграрно-промышленного комплекса и сельских территорий Новосибирской области» — Анатолий Степанов и Вадим Фёдоров — уверены в том, что регион способен обеспечить себя мясом, яйцом и молоком и экспортировать эти продукты. Но этого не происходит. Почему и что нужно изменить?
Ответу на эти вопросы посвящены 40 страниц текста, включая анализ ситуации, опыта, мнения экспертов. Что они предлагают? Почему с доводами аграриев не согласны или только отчасти согласны экономисты? Мнения о концепции неоднозначные. Но сам факт появления такого документа — прорыв.
Фото из архива ИД "Советская Сибирь"
Предполагается, что в эту структуру будут входить научно-технический совет при губернаторе по развитию сельских территорий, межведомственный экспертный совет, а также центр исследований, разработок и сопровождения проектов развития агропромышленного комплекса. Вместо министерства сельского хозяйства предлагается создать министерство развития АПК и сельских территорий.
По мнению разработчиков, надо изменить на уровне муниципалитетов систему управления сельской экономикой, максимально интегрировать в нее 233 тысячи личных подсобных хозяйств и 21 потребсоюз, которые производят значительную часть региональной сельхозпродукции: 40 процентов молока, 60 — мяса и 90 — картофеля и овощей.
Концепция предполагает создание рыночной инфраструктуры инновационного развития агропромышленного комплекса и сельской экономики, усовершенствование инвестиционной и кадровой политики, модернизацию производственных мощностей. И так далее, и так далее.
Авторы проекта уверены, что если принять предложенные ими меры, то к 2020 году валовой региональный продукт в АПК вырастет в два–три раза, сельское население на 100 процентов будет обеспечено работой, а природные ресурсы начнут использоваться куда эффективней, чем сейчас.
Признаться, многие тезисы в концепции показались очень знакомыми: либо об этом уже когда-то говорилось, либо это уже включено в действующие программы. Тем не менее эффект новизны проявился. И не только в том, что это первый отраслевой документ, инициированный не сверху, а снизу.
Фото из архива ИД "Советская Сибирь"
У экономистов свое мнение. В частности, Галина Ждан, старший научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, кандидат экономических наук, отмечает противоречие уже в самом начале концепции: между ее названием и содержанием. В названии речь идет об устойчивом развитии сельских территорий Новосибирской области, а в содержании — об изменении всей системы отношений в обществе, что принципиально невозможно решить в рамках отдельно взятого субъекта РФ. Полномочия по выработке и реализации промышленной и инновационной политики отнесены к федеральному уровню управления. За субъектом в лучшем случае закреплены права по созданию условий, поддержке в соответствии с имеющимися ресурсами. Что же касается программы «Реиндустриализация экономики Новосибирской области до 2025 года», то ее разработчики стоят на позиции необходимости эффективного прямого государственного управления общественными ресурсами и косвенного индикативного государственного управления частными ресурсами для достижения социально значимых целей. Этот путь реалистичен, что доказывает опыт и развитых, и развивающихся стран.
О плюсах и минусах концепции говорят наши спикеры.
В союзе с наукой
Василий Пронькин, заместитель председателя правительства Новосибирской области — министр сельского хозяйства:
— В представленной работе можно отметить немало плюсов. Безусловно, необходимо пересмотреть часть имеющейся нормативно-правовой базы. Действительно, многие вопросы нуждаются в дальнейшей проработке. Но рабочие группы по совершенствованию правовой базы, касающейся земельных отношений, и совершенствованию мер государственной поддержки уже созданы. Кроме того, мы привлекли к сотрудничеству ученых Сибирского отделения Россельхозакадемии, и они представили программу ландшафтной системы земледелия в привязке к Новосибирской области. В ней наш регион разделен на пять климатических зон и 17 подзон. Ученые дали рекомендации, какими видами сельскохозяйственной деятельности следует заниматься в каждой зоне, какие сорта сеять и так далее. Есть местные сорта различных культур, выведенные сибирскими учеными.
Сегодня необходимо выполнить огромный пласт работ по развитию кооперации. Определенные подвижки уже есть: по решению губернатора в министерстве будет создан отдел по пищевой и перерабатывающей промышленности и по малым формам хозяйствования. Нужно будет создать рабочие схемы для того, чтобы сельхозпродукция попадала в продажу не через перекупщиков, а через кооперацию. При этом необходимо обеспечивать надлежащее качество продукции и условия ее хранения. Тогда и торговые сети будут работать с мелкими сельхозпроизводителями.
Что касается развития сельских территорий, у нас уже есть соответствующая программа, и я считаю, что она работает достаточно хорошо, особенно в плане строительства жилья (см. инфографику. — Ред.). В 2016 году будет построено 15,8 километра водопровода в Колыванском, Татарском, Тогучинском и Чулымском районах. Также мы планируем продолжить строительство дома культуры в Ордынском.
Что взять за образец?
Анатолий Степанов, председатель Ассоциации руководителей сельхозпредприятий Новосибирской области, один из авторов концепции:
— Есть приоритетные вещи, которые нельзя не учитывать. На мой взгляд, это структура валового регионального продукта. За последние 20 лет доля сельского хозяйства в нем сократилась с 14 до пяти процентов. В рейтинге федерального Агентства стратегических инициатив Новосибирская область занимает 57-е место. Мы предлагаем выйти из режима инвестиционного ожидания и создать благоприятные организационные и экономические условия для инвестиций. Должен появиться областной проект, который потом будет тиражироваться в районах и дальше — в хозяйствах. Таким образом, сегодня необходимо сформировать эффективную систему поиска и привлечения инвестиций и сопровождения инвестиционных проектов.
Что же взять за образец? Мы полагаем, что надо брать пример с Белгородской области. Она занимает второе место в рейтинге сельскохозяйственных территорий (первое — у Краснодарского края). Приведу только один показатель: у них на селе всего лишь четыре процента безработицы (у нас — более 30, в разных районах по-разному). Нужно брать полученный опыт и дорабатывать его применительно к Новосибирской области. В Белгородской области хорошо растет сахарная свекла, и они сегодня успешно развивают сахарный кластер. В наших магазинах продают сахар, произведенный в Белгородской области. А можно вспомнить про мясо — «Мираторг», молоко — «Пармалат» и многое другое.
У нас тоже есть программы развития районов, но там не написано, какой урожайности надо достичь и к какому сроку, сколько произвести молока и с какой себестоимостью, какую получить прибыль. А зря.
Везде хорошо, где нас нет?
Юрий Бугаков, депутат Законодательного собрания Новосибирской области, председатель ЗАО «Племзавод «Ирмень»:
— Конечно, климат Белгородской области несколько отличается от нашего, но дело не в климате, а в подходе, в технологиях, если хотите, в том числе и в управленческих. Вот сейчас мой агроном находится в Израиле, изучает технологии производства кормов. Думаю, он привезет оттуда немало интересного, и я полагаю, что многое из опыта израильских коллег мы сможем применить в нашем хозяйстве, естественно с учетом наших условий.
Еще я хотел бы отметить на примере той же Белгородской области: если сельское хозяйство эффективно развивается, то и село благоденствует, и это видно, как говорится, невооруженным глазом. А как у нас? Даже в нашем Ордынском районе есть села и деревни, в которых царит мерзость запустения, иначе и не скажешь. Думаю, руководству региона было бы весьма полезно побывать в Белгородской области, своими глазами увидеть, как там поставлено дело, и перенять их ценный опыт. Что же касается концепции, то после доработки это будет хороший, полезный документ.
В отрыве от реалий
Ольга Фадеева, старший научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, кандидат социологических наук:
— Актуальность проблем развития сельских территорий более чем очевидна. Однако предлагаемые авторами цели и механизмы концепции, на наш взгляд, слабо согласуются с современными реалиями: преимущественно частнособственническим характером предприятий АПК; рыночными отношениями, которые сложились в отрасли; иной, нежели в плановой экономике, ролью государства и существующими способами поддержки сельхозпроизводителей, в том числе с учетом членства России в ВТО. В концепции много пафосных, лозунговых заявлений, которые почти не подкреплены реальными механизмами реализации поставленных целей: каким образом в нынешних экономических условиях возможно обеспечить стопроцентный государственный протекционизм новосибирским аграриям, отменить рыночное ценообразование, создать условия для полной занятости сельских жителей?
Зачастую авторы забывают о проблемах сельских территорий, сконцентрировавшись на том, что единственным выходом из сегодняшней ситуации может стать воссоздание советской системы поддержки сельского хозяйства. Они игнорируют тот факт, что развитие отраслей «растениеводство» и «животноводство» происходит уже не по указке сверху, а в интересах собственников разных типов предприятий и глав фермерских хозяйств с учетом сложившейся экономической конъюнктуры. Авторы концепции вообще не видят многообразия имеющихся в сельской местности интересов и их субъектов: не различают разные группы производителей, которые представлены и небольшими семейными хозяйствами, и фермерами, и сельхозпредприятиями, и вертикально интегрированными агрохолдингами (и кого здесь считать крестьянами, к которым апеллируют авторы?); не задаются вопросами о распыленности прав земельной собственности и существовании огромной армии долевых собственников; не рассматривают раздельно проблемы предприятий и проблемы территорий и сельских жителей, возникающие на этой почве конфликты.
В конечном счете авторы ратуют за размножение государственных структур по управлению различными процессами аграрного и территориального развития и создают чрезвычайно тяжеловесную модель, призванную «гармонизировать эффективные структуры производительных сил сельской экономики и производственные отношения». Есть все основания полагать, что этот путь окажется тупиком.
Есть серьёзные сомнения
Ирина Щетинина, ведущий научный сотрудник Института экономики и организации промышленного производства СО РАН, доктор экономических наук:
— Представленная концепция во многом повторяет заложенные в программе реиндустриализации экономики Новосибирской области идеи о технико-технологическом перевооружении производства на основе «вытягивающих» проектов и конкурсной основе их отбора, об обеспечении государственной поддержки данных процессов, о содружестве науки и производства, о формировании кластерных структур и так далее.
Однако в концепции есть противоречия. В частности, неясно, как обеспечить население области продуктами питания, если, по мнению авторов, товаропроизводители АПК Новосибирской области производить продукцию в достаточном количестве не способны, а импортировать эту продукцию, как считают авторы, нецелесообразно. По нашему мнению и по мнению разработчиков программы реиндустриализации экономики, область по ряду основных продуктов питания не только может обеспечить население, но также экспортировать некоторые виды продукции. Те же зерно, картофель, яйцо.
Ряд предложений авторов концепции требуют изменения действующего законодательства, в том числе федерального уровня, например по вопросам налогообложения. Многие положения носят декларативный характер («ценовая политика должна быть основана на концепции 100-процентного паритета»). Серьезное сомнение вызывают целевые показатели. Складывается впечатление о недостаточной проработанности многих аспектов развития АПК и сельских территорий. Это не позволяет принять концепцию для практического использования.
Опубликовано в газете "Советская Сибирь" №24 от 15 июня 2016 г.
