Фильм «Вечная жизнь Александра Христофорова» стартует в прокате с 18 октября. Сюжет: некогда известный актер Александр Христофоров работает аниматором в парке развлечений. Главный герой фильма немолод. Впрочем, и самому Алексею Гуськову уже 60 лет. Алкоголик, дебошир и социопат Александр немного подустал от этой работы и уже не контролирует свои периодические «чудеса»: лупит спьяну соседей по цеху и вообще старается полностью соответствовать тому, что о нем говорят. Правда, и на этой должности его недавно «понизили» – отдали роль более молодому и перспективному (Роман Курцын). А взамен предложили терновый венок – теперь Христофоров будет самим Господом богом со встроенной опцией: умением делать из воды вино. В его ситуации это выглядит приятным бонусом.
Впрочем, как показывает история, проблемы у Христофорова не только на сцене, но и в личной жизни: бывшая супруга (ее играет жена Алексея Гуськова - Лидия Вележева) старается всячески унизить, а сын и вовсе не желает общаться. Вроде бы жизнь уже проиграна, но и на исходе лет в дверь может постучаться счастье. Например, с фигурой Оксаны Фандеры. Для этого Христофорову придется научиться жить вечно – в прямом смысле этого слова. И поможет ему в этом, как ни странно, новая роль, а именно – образ Христа.
Кстати, актер говорит, что не боится, что в этом фильме найдут что-то оскорбительное… например, православные активисты.
- Нет, я показывал сценарий в церкви, - говорит актер. - Иногда шизофрения в обществе достигает уровня безумия. И если кто-то начнет это все раскручивать и домысливать – дальше все мы это проходили, из области «Пастернака не читал, но я не одобряю». Поэтому я все заранее показал. Ничего там опасного нет для служителей церкви, потому что вообще-то это называется «вертеп», который на всех рождественских праздниках, и во всех церквях существует.
Фото Олега Степанова
С другой стороны, конечно, эти темы трогать не стоит. Да и не в этом смысл фильма – как вы сами обратили, наверное, внимание. Тем более что для церкви наш фильм был такой светской историей об обретении человеком любви, хороших отношений – через прощение, в первую очередь. Помните, главный герой говорит: «Я тебя прощаю, козел». А дальше, когда это искренне говорится, и от сердца – то люди Сашу и начинают любить за это. И знаете, в каждой хорошей картине есть миф. Есть он и здесь: мы же все помним, что Римскую империю подточило христианство. И ведь развалило же ее, в итоге…
- Вашего героя в фильме называют социопатом. Если вспомнить ваше творчество, то был еще «Мусорщик», которого можно отнести в эту же категорию. И в новом фильме «Элефант» история будет посвящена писателю-затворнику…
- Это такая моя тема. Я всегда говорю: никогда не хотел сыграть какую-то конкретную роль. А вот тема человеческого одиночества и того, что же самое главное в нашей жизни – вот это для меня важнее. Тема: что нас спасает, или что нам дает смысл идти дальше вперед,- ну для чего, зачем мы так долго здесь коптим небо?
С одной стороны – все это для себя любимых. А с другой стороны, ведь жизнь – это такой миг – фьють, и все… ничего не значащий, по сравнению с вечностью. И да – в последние годы, начиная после 50-ти, я просто стал чаще обращать внимание на все, что вокруг. У меня и дети подросли. И думаю: вот отчего человеку не нравится жизнь? Даже на уровне слов: а, достала… Я думаю: почему же так? Это же удивительный дар. И это ведь такая случайность, что от соединения двух клеточек потом рождается человек…
- Не принято у нас говорить «Я счастлив»…
- Да «я счастлив» - это вообще категория не правильная. Счастье - это очень эфемерная штука, потому что ты можешь быть счастлив только моментами. Ты можешь быть счастлив, если это связано с другим человеком, со второй половиной. Когда происходит взаимоотклик, и возникает любовь, которая делится на страсть, привязанность и еще много чего… А еще есть усилия по работе – «и вдруг получилось», - и это тоже рождает мимолетное ощущение счастья.
Если бы я был счастлив, я бы не выходил бы на сцену. Не занимался сценариями. Потому что когда говорят «счастлив», мне сразу же представляется, что человек лежит дома: с одной стороны булочка, с другой – рюмочка, и даже в туалет не ходит – потому что все выносят… Вот он лежит и счастлив, и у него все хорошо. И мне всегда очень тревожно, когда человек говорит, что он в таком состоянии.
- А вы, получается, не счастливы?
- Это тоже понятие эфемерное… Потому что есть моменты и отчаяния, - когда не получается какая-то работа. Или семейные проблемы. Но все это моменты, которые на протяжении всей жизни мы превращаем в какие-то категории. Все это нами же и придумано.
- Вам не кажется, что сейчас люди стали более разобщены, более одиноки?
- Ни в коем случае, просто сейчас появились вот эти новые средства массовой информации (показывает на телефон, - прим. авт.). И у каждого появился аватар. Мы с вами люди повзрослее, и в период становления до 14 лет таких штук не имели. Мы привыкли к тому, что когда общаемся, глядим друг другу в глаза. А многие смотрят в телефон, даже если они сидят за одним столом. Переписываются.
На это я обратил внимание еще в 2004 году, когда набрал курс как мастер. Тогда в этюды пришли телефоны, которые люди отыгрывали: «А! Мне пришло страшное сообщение!». Люди сейчас не запоминают самую простую информацию - вроде того, в какой аудитории и во сколько будет урок. И все это связано как раз с телефоном. Люди не разобщены… они соединены ТАМ, и это нужно просто понимать и принимать. Сейчас же множество соцсетей, где люди создают группы. Сами кого-то принимают в эти группы, а кого-то нет. А между тем, исследования показали, что у человека за жизнь может быть максимум 200 конкретно персонифицированных связей. Максимум. Вот об этом и стоит подумать…
