Дело перевербованного агента так и хранится в архивах ФСБ, но некоторые подробности этой шпионской истории недавно были приоткрыты.
Неудавшийся топограф
Настоящая фамилия фигуранта этой шпионской истории до сих пор неизвестна. Известна точка отсчета в этом деле: 26 июля 1941 года на Западном фронте, вблизи города Белый, был сбит советский военный самолет. Выживший младший офицер-топограф Красной Армии попал в немецкий плен. Его вместе с группой других военнопленных отправляют в лагерь под городом Лицмандштат. Там он быстро завоевывает авторитет у местных властей, его назначают заведующим баней, выделяют усиленное питание, после чего он идет на поправку.
Однажды товарища С. приглашают на беседу люди в форме Вермахта, в неформальной обстановке пленник дает согласие работать на немецкую разведку «Абвер». После этого фигурант покидает лагерь для военнопленных и отправляется в Брайтенфурскую разведшколу, где проходит подготовку по курсу разведчика-диверсанта под псевдонимом «С.». Бывшего советского военнослужащего немцы готовят к ответственной миссии: он должен будет пробраться в тыл Красной Армии и снабжать Вермахт информацией о том, как обстоят дела в Западной Сибири – на территории от Омска до Красноярска, точкой его дислокации должен стать Новосибирск…
Через полгода – 1 октября того же 1941 года – С. обнаружен на станции Разуваевка Пензенской области уже сотрудниками советских спецслужб. Как выяснилось позже, завербованный немцами лазутчик в составе группы из пяти человек вылетел на военном самолете со Смоленского аэродрома, а десантировался в Разуваевке. Агент планировал самостоятельно добраться до Москвы, однако его планам не суждено было сбыться: он сразу попадает в поле зрения чекистов, едва успев припрятать радиостанцию, которая предназначена для передачи данных немцам.
«В арсенале немецкого агента находилась мощная коротковолновая радиостанция, оружие, сто тысяч советских рублей, широкий спектр готовых документов – орденских книжек, паспортов на разные имена и чистых бланков с печатями, а также другое снаряжение… Командировочное предписание, выданное военному инженеру третьего ранга, направляемого по распоряжению Комиссариата Обороны в Татарскую АССР для проверки работ топографических отрядов и состояния триангуляционных знаков», - говорится в документах, имеющих отношение к этому делу.
Если бы не бдительность советских контрразведчиков, С. смог бы свободно перемещаться по территории Советского Союза. Но после общения на Лубянке 5 октября 1942 года докладывает все о запланированных действиях диверсантов и дает согласие на сотрудничество с советской контрразведкой. Под новым псевдонимом перевербованный агент приезжает в Новосибирск с радиостанцией, которая и должна стать первой скрипкой в операции «Фисгармония»…
Игра на «фисгармонии»
Уже бывший агент немецкого «Абвера» С. под новой фамилией прибывает в Новосибирск. Его селят в общежитие в весьма комфортабельных по тем временам условиях и под прикрытием устраивают на завод №153 (ныне завод им. Чкалова). Задача советских контрразведчиков - так провести спецоперацию, сыграть на «Фисгармонии» (клавишный пневматический музыкальный инструмент, напоминающий пианино – ред.), чтобы немцы не заметили фальши. Уже в 1942 году «Абвер» принимает из Новосибирска радиограмму: «За вторую декаду января отсюда направлено на Запад 230 воинских транспортов, в том числе 55 эшелонов. Войска частично, а груз почти наполовину формировались здесь, остальные транзитом с Востока, дал сведения известный Вам транспортник», - значится в проекте текста радиограммы для передачи немцам.
С. работал под позывным «транспортник», а немецкий разведцентр принимал радиограммы под позывным «инженер». Тонкость этой шпионской игры заключалась в том, что все данные были преувеличены как минимум в два раза. В Вермахте подвох не распознали и поручили С. действовать более решительно. «Все шифрограммы тщательно готовились новосибирскими чекистами, и после утверждения в Центре (дело находилось на личном контроле руководителя «СМЕРШ» Абакумова) передавались в гитлеровскую Германию. Узнавая знакомый почерк «С.», немцы все больше заглатывали крючок дезинформации, подготовленной сибирской контрразведкой», - говорится в документах, относящихся к этому делу.
Лопнувшая струна
За действиями С. чекисты следили зорко. Сначала заметили, что «двойной» агент часто «закладывает за воротник» в привокзальном кафе и испытывает слабость к женскому полу. Фальшивый герой-орденоносец Красной Армии шиковал, ни в чем себе не отказывал. Со дня на день контрразведчики ждали прибытия в Новосибирск тайного ревизора из «Абвера». Удивил С. и текстом новой радиограммы, которую потребовал отправить в немецкий радиоцентр. «Считаю нужным и возможным привлечь к нашей работе мою знакомую по заводу 153. Может дать хорошие сведения. Политикой не занимается, любит деньги и легкую жизнь, ко мне питает интимную привязанность. Можно ли действовать?», - значилось в проекте текста предъявленной радиограммы. Вовлечь в радиоигру «двойной» агент предлагал некую Зинаиду. Чекисты пошли навстречу С., так как нельзя было сорвать операцию во время визита немецкого проверяющего.
Однако последней каплей стала исповедь отца той самой Зины – Федота взяли с поличным, когда он расхищал вагоны с продуктами питания, предназначенными для отправки на фронт. Под тяжестью улик расстрельной статьи папаша охотно рассказал контрразведчикам о тайных замыслах С. «По пьяной лавочке С. охотно рассказывал о своем абверском прошлом. Даже хвастался, какие большие деньги немцы заплатили ему за такие отношения. Уверял, что вытянет из немцев еще полмиллиона рублей и пристроит мою дочь к себе в помощницы», - указывал в своих показаниях Федот. После этого было принято решение об отстранении С. от операции.
Вторая скрипка
Новосибирские контрразведчики еще до конца не решили, как выйти из этой ситуации, но решение пришло из Центра. В Сибирь передали сообщение, что в январе 1944 на Лубянку явился с повинной агент-диверсант «Соколов», его выбросили 25 января с парашютом в районе станции Чапляево на Московско-Киевской железной дороге. Он прошел точно такую же подготовку в «Абвере», что и С., и также был направлен в тыл для диверсионной работы.
Начальник Брайтенфуртской разведшколы Эндер ставил перед новым агентом куда более амбициозные задачи. «Пробраться в Новосибирск и войти в контакт с агентом «С.», которому передать 375 тысяч рублей, новые шифры для работы, наручные часы в подарок от немецкого командования в знак важности полученных от источника сведений. Сообщить «С.», что его радиостанция будет использоваться в качестве передаточного пункта, для чего радисту будут вручены инструкции для связи с немецкой агентурой в Сибири», - такая информация об установках новому агенту сохранилась в исторических документах.
Контрразведчики принимают решение заменить С. раскаявшимся Соколовым. Именно ему до конца войны удалось успешно продолжать радиоигру «Фисгармония». Вплоть до 3 мая 1945 года «Абвер» регулярно получал радиограммы с преувеличенными данными о количестве выпускаемой заводом имени Чкалова военной продукции. Всего с 1942 по 1945 годы в Германию отправлено более сотни сообщений-дезинформаций, получено более 50-ти. И самое главное – сибирским контрразведчикам удалось обыграть немецкий Вермахт: фашисты получали ордена, но так и не заподозрили неладное.
После Великой Победы радиоигру красиво завершили: до немцев была доведена легенда, что «Соколов» пытался добраться до Германии, но пропал без вести... На самом деле, раскаявшийся бывший диверсант вернулся к мирной жизни в родном СССР. Диверсант-радист С. в ноябре 1945 года был приговорен к 10 годам лагерной жизни, и домой вернулся уже с клеймом «изменника Родины».
