Полиции платили постоялые дворы, трактиры, рестораны и другие питейные заведения. Если хозяин упрямился, начальник полиции сажал его в каталажку и держал там, пока тот не соглашался заплатить.
«Заморю в тюрьме!»
Владелец трактира «Москва» Полевик отказался платить. «Тогда его вызвали в полицию и так исполосовали резинами, что несчастный на третий день умер». Открылся случай, когда жена одного из задержанных, 19-летняя г-жа Г., пришла по вызову Висмана, была приглашена в комнату второго этажа, и там полицмейстером изнасилована. Согласно выводам следствия, «Висманщина» охватила весь город.
Это было самое громкое судебное разбирательство по злоупотреблениям и нарушениям закона со стороны правоохранительных органов в Сибири начала ХХ века. В сентябре 1909 года активисты местного отдела Союза русского народа собрали более ста заявлений от лиц, пострадавших от произвола чинов Ново-Николаевского городского полицейского управления, и обратились к томскому губернатору с просьбой назначить расследование. В 1910 году решением губернатора Николая Гондатти создается специальная следственная комиссия, работа которой получила широкую огласку в местной и центральной периодической печати.
192 тысячи коррупционных целковых
Вместо семи официально разрешенных домов терпимости НГПУ допустило существование 113-ти, содержатели которых платили полиции от 5 до 300 рублей в месяц. А также безвозмездно отпускали девиц в фешенебельный трактир Чиндорина, что находился в саду «Альгамбра», совладельцем которого был и сам Висман.
Альгамбра, вид с юга. Театр Чиндорина
Но самой доходной статей были евреи. Заплатив Висману, на работу мог устроиться всякий еврей, по закону о черте оседлости не имеющий права даже жить здесь. Уже проживающие евреи были обложены поборами от 25 до 200 рублей в месяц. Больше всех платил известный хлеботорговец Каган — просто по одному проценту со своего оборота.
В ходе судебного следствия было выявлено, что в результате этих преступных действий Бернгард Петрович Висман «накопил» 192 327 рублей (около 15 миллионов сегодняшних рублей).
17 апреля 1914 года в городе на выездной сессии Омской судебной палаты бывший полицмейстер и семеро его подельников (приставы, околоточные надзиратели Чукреев, Зуевский, Курницкий, Добогрей, Пацановский, Кольчугин, Попов) сели на скамью подсудимых. Губернская газета «Сибирская жизнь» аж в трех номерах подробно и красочно описывает этот громкий процесс. Не менее 2 тысяч человек в зале, в коридорах, на улице. Среди сословных представителей известные ново-николаевцам фамилии: Шалль, Бутович, Кочуров. Суд длился три дня напролет. Длинный обвинительный акт, 86 свидетелей, допрошено 54 человека. Прокурор требовал для Висмана высшую меру наказания, защитники вспоминали о безусловных заслугах полиции, Висман в последнем слове говорил о злобе и навете врагов и плакал. «Я не виноват. Позор мне на всю Россию». Наконец, 20 апреля, в три часа утра, после семичасового совещания, суд выносит определение: «Отдать в исправительные арестантские отделения сроком на восемь месяцев каждого». Многие иски судом были оставлены без рассмотрения, а часть обвинений снята «за недоказанностью».
Преступный мир возликовал
До ареста, в должности полицейского пристава, а потом и заведующего полицейскою частью, Висман был на весьма хорошем счету, и какой-никакой, но порядок при нем в городе был. Это касалось как криминальной работы, так и подведомственной управлению пожарной команды. За это Висман и его помощники Петр Чукреев и Иван Зуевский дважды получали благодарности от томского губернатора — сначала от Нолькена, а потом и от Гондатти «за отменно усердную службу и выдающуюся энергичную деятельность по обнаружению преступлений». «Сама судьба улыбалась Висману: на него сыпались награды, похвалы и т.д. На этом пути Висман не устоял…», - констатирует газета «Сибирская Жизнь».
После его ареста преступный мир поднял голову, и многочисленные ночные бабочки из ликвидированных заведений «ушли из-под надзора и распространяют венерическую заразу совершенно беспрепятственно».
Информация о дальнейшей судьбе Б.П. Висмана разнится. Наказание экс-полицейский отбывал в Омске, благополучно пережил и первую мировую войну, и гражданскую, вернулся в Ригу где, по исследованию С.А. Слугина и был арестован органами НКВД осенью 1940-года. Но по документам Комитета Национальной Безопасности Республики Казахстан, Бернгард Петрович Висман был арестован в Алма-Ате в 1930-м, а потом еще и летом 1938 года, и приговорен тройкой УНКВД к высшей мере наказания. Реабилитирован в 1989.
Инская, 39. Домашний притон Елизаветы Абрамовны Левиной
А самой популярной легендой о коррупции в ново-николаевской истории остаются домыслы о взятке будущему писателю Гарину-Михайловскому, которому купцы якобы сулили мешок золота за прохождение Транссибирской магистрали через Колывань. Но это сказка, тем более что от этого инженера очень немного зависело в выборе места мостового перехода через Обь, о чем он отрыто говорил в местной печати.
